DmC: Рожденные свободными

Asuka The Sparrow

По дороге Бруно мысленно вернулся к той сцене с убитой девочкой. Его удивляла реакция людей. Вроде бы все было, как обычно, но… Они лишь еще больше разъярились, когда уже мертвая малявка превратилась в какую-то адскую тварь. Неужели никто, кроме него, не видел этого?..

Пальцы сами собой нащупали полученный пакет. К тому времени трейлер уже покинул Лимбо-Сити и вовсю наворачивал мили на пустынной трассе. Мужчина притормозил у дороги и включил в кабине свет.

В пакете, данном ему человеком в

маске, было две фотографии. Миловидная зеленоглазая девушка с короткой стрижкой и мрачный темноволосый парень, судя по всему, изрядно выпивший. Но Бруно слегка поежился от трезвого взгляда его серо-голубых глаз.

— Ну и что мне с этим делать?.. — пожал он плечами, убирая фотографии в бардачок. Бензина в баке было достаточно, чтобы проехать еще несколько десятков миль.

Бруно вновь завел мотор, еще не зная, что девушку с фотографии он встретит буквально через год…

*

Он проснулся от знакомого, леденящего душу холода. Вскочил, вспомнил про рану — уже не болела.

«Отлично. Где они, интересно?»

Бруно посмотрел в окно — из-за налипшего на стекло снега видимость была плохой, если не сказать нулевой.

Со стороны кабины хлопнула дверь. Мужчина потянулся к обрезу, лежавшему уже заряженным рядом с ним. Солдатики, копавшиеся в его трейлере, не смогли дотянуться до тайников Бруно, за что он мысленно поблагодарил свою сообразительность.

Воцарилась тишина, прерываемая лишь его дыханием и какой-то возней в кабине. Неужели детишки наконец-то решили воспользоваться ситуацией как подобает?

Бруно прислушался. Нет, слишком тихо. Он по своему богатому опыту знал, что даже самые тихие попытки заняться сексом втайне от посторонних неизбежно приводят к шумным последствиям. А уж если брать в расчет еще и бурный темперамент парня…

Что-то было не так.

Осторожно прихрамывая — рана пусть и зажила, но иногда давала о себе знать ноющей болью — Бруно подошел к двери, ведущей в кабину трейлера. Прислушался.

Тишина.

Он открыл дверь. Кэт сидела на пассажирском сиденье и, прищуриваясь, вглядывалась в стекло.

— А где пацан? — вырвалось у Бруно.

Девушка, не оборачиваясь, ответила:

— Там.

И указала на снежную бурю за окном.

*

Он не помнил, когда в последний раз видел такую бурю. В Лимбо-Сити снег всегда шел мелкий, мокрый, больше похожий на дождь. Каждая зима в городе напоминала Данте очередной продолжительный грязный ливень, который он терпеть не мог.

А сейчас сильные порывы ветра пытались сбить его с ног, снежинки зло кололи лицо, отчего приходилось прикрывать глаза рукой, в ушах раздавался свист. Чудесная погодка, только разогреться не помешает. Его не

устраивала участь снеговика посреди трассы.

Фигура брата неподвижно темнела впереди. Придурок не собирался убегать — отлично. Есть шанс хорошенько наподдать ему по возгордившейся заднице, чтобы не разевал рот на правление человечеством.

Неожиданно Данте показалось, что снег начал царапать лицо и одежду еще злее. Он быстрым движением накинул на голову капюшон, обратив внимание на оголенные пальцы. Они были покрыты свежими тонкими царапинами, в кожу в буквальном смысле вонзались десятки, сотни ледяных игл.

— Вот бля, — пробормотал Данте. Судя по всему, Вергилий за эти полгода знатно прокачался, раз уж даже снег смог превратить в некое подобие оружия.

А это означало только одно — драка будет серьезной. А она наверняка будет — Данте сомневался в том, что братец, которому он лично продырявил грудь, примет его с распростертыми объятиями и выпивкой. Обстановка явно к этому не располагала.

Но Данте продолжал идти, позволив Ребеллиону материализоваться за спиной. Тяжесть меча подбадривала его, бредущего сквозь сугробы по колено.

Вскоре Данте вышел на удобную, словно специально вытоптанную площадку. В ее центре стоял, оперевшись на катану, Вергилий. Увидев горячо любимого родственничка, Данте отметил, что брат явно путешествовал по каким-то неведомым закоулкам Ада: бледное до синевы лицо, сквозь которое просвечивались трещинами темно-голубые вены, всегда прилизанная шевелюра растрепана, как будто ее обладатель попал под удар током, а глаза… им Данте не мог подобрать точного определения. Но человеческими они явно не были — один лишь белок, светящийся ярко-белым светом.

— Воу! — выдал Данте. — Неважно выглядишь!

— Ты тоже.

Данте нахмурился — вроде бы голос Вергилия был узнаваем, но в то же время в нем преобладали странные нотки. Это был не приглушенный голос лидера Ордена, прячущего свое лицо под маской, не аристократичный и слегка нервный голос братца-идиота. Это был голос того, кто уверен в своей правоте и в том, что последнее слово всегда будет за ним.

— Ну и какого хера тебе от меня надо на этот раз? — Данте скрестил руки на груди. — Еще кого-нибудь грохнуть, чтобы ты мог по проторенной дорожке топать к власти?

— Этим я теперь могу заняться сам.

— Да ну? Значит, признаешь, что я нужен был тебе как… — Данте запнулся, подбирая подходящее слово: — Как таран?

— Приблизительно.

Это ледяное спокойствие начало выводить Данте из себя. Он уже ощущал, как демоническое начало внутри него постепенно берет верх и подначивает наброситься на брата. Сердце стало стучать все сильнее, разгоняя кровь по телу, в пальцах ощутилась нервная дрожь от предвкушения драки.

— Значит, все эти слова про свободу, семью и прочее… — медленно произнес Данте, сжимая кулаки. — Все это было враньем?