Дмитровское шоссе
Шрифт:
Олег Степанович поставил чемодан в сейф хозяина отеля и получил от него ключ. Второй остался у Саргосяна, так что открыть сейф можно лишь одновременно двумя ключами. Они договорились встретиться после обеда, и Олег Степанович отправился отдыхать.
В два часа по местному времени Олег Степанович проснулся, принял душ и пошел в аппартаменты Саргосяна. Шеф-повар Рафаэла Амаяковича постарался на славу, но есть ни Олегу Степановичу ни Саргосяну не хотелось. Хозяин распорядился убрать все со стола, и они пошли за чемоданом. Принесли в кабинет, заперли дверь, Олег Степанович откинул крышку чемодана и выложил на бархатную скатерть все семьсот восемьдесят две золотые монеты. На красном бархате скатерти золото сверкало особенно эффектно. Даже у Олега Степановича дух захватило.
— Неужеди все это было у тебя в России? — спросил Рафаэл Амаякович, отбросив все претензии на веселье.
— Да. И еще три золотых портсигара — один с монограммой великого князя Александра (Олег Степанович действительно отсыкал монограмму в справочнике),
— Но почему ты не говорил об этом раньше?
— У меня были другие планы, Рафаэл Амаякович. А теперь я готов вступить с вами в деловые отношения.
— Спасибо и за это. Нет, извини, Олег, никакого сарказма. Я буду рад реализовать для тебя все что тебе надо, причем обещаю сделать это по наивысшей цене, за десять процентов комиссионных. Согласен?
— Согласен, Рафаэл Амаякович, но сначала займемся монетами. Что вы о них скажете?
— А что ты хочешь?
— Продайте их. Положите доллары на мой счет — за вычетом комиссионных.
— Послушай, мой молодой друг — ты не возражаешь, что я так называю тебя? Все-таки я намного старше. Цена на золото все время меняется. Сейчас на рынке драгоценных металлов происходят странные процессы. Они становятся дороже. По-моему, цена тройской унции чистого золота — она равняется 31,1 грамма, — так вот, цена тройской унции чистого золота, лишь такое золото с тремя девятками котируется на бирже, поднимается сегодня с 230 долларов до 500, может быть, даже до 600 долларов через год. Сейчас никто не продает золото — все ждут подорожания. Разумеется, мне не составит никакого труда продать твои монеты как лом — но ты выручишь за них тысяч шестьдесят. Не менее важно и то, что мои комиссионные составят только шесть тысяч. Это мало. Но дело даже не в этом. Монеты, изготовленные до 1897 года, называются «русские империалы», — Олег Степанович сделал удивленное лицо, — и являются музейной редкостью, Империалы в хорошем состоянии — без царапин, износа и забоин, — могут стоить во много раз больше их стоимости как металла. Недаром их иногда пытаются подделать. Это, однако, редко удается. Ведь нужно доказать «провенанцию», то есть происхождение монет — а это куда труднее чем просто подделать их. А вот идеальный империал купят на аукционе за тысячу долларов, может быть и больше. Сомневаюсь, что среди твоих монет найдутся такие, но поискать стоит. Высоко ценятся монеты, случайно отчеканенные с ошибками — например, год чеканки в зеркальном отражении, перевернутый орел, какая-нибудь опечатка или что-нибудь еще. Далее, были годы когда империалы выпускались в очень небольшом количестве. Считалось, что их достаточно в обращении, да и количество империалов все время уменьшалось — их заменяли бумажные ассигнации. Таки монеты ценятся очень высоко. Это — редкие коллекционные образцы. За империал 1881 года, например, даже не очень высокого качества, нумизмат заплатит пару тысяч. Между прочим, я знаком с одним таким безумцем. А теперь давай посмотрим, нет ли чего интересного в твоих сокровищах.
После десяти минут тщательных поисков им удалось найти два империала чеканки 1881 года и семь монет — как империалов, так и полуимпериалов почти идеальной сохранности.
— Смотри, вот за эти образцы ты получишь намного больше тысячи — за каждый. С готовностью берется за аукционы русских ценностей фирма «Кристи». Особенно там любят старинные иконы в золотых окладах и изделия Фаберже. Скажи, тебе не попадалась «Изумрудная сфера» Фаберже?
— Нет.
— Жаль. Она пошла бы по безумной цене — за несколько миллионов. Ну, не будет отвлекаться. Империалы, даже с дефектами, тоже стоят очень дорого, их скупают фирмы, изготовляющие часы — «Ролекс», «Пияже», «Тиссо», несколько мелких — монеты идут на штучные часы для сумасшедших миллионеров из Техаса и арабских шейхов. Из империалов делают циферблаты. Вот что я тебе предлагаю. Я дам тебе альбом редких монет, и ты выберешь те, которые там упомянуты. Каждую оберни в папиросную бумагу. Тебе когда обратно в Россию?
— Смотря как. Думаю, через неделю.
— Тогда берись за работу немедленно. К полуночи закончишь. Нажми потом вот на эту кнопку, и я приду. Конечно, я мог бы помочь тебе, но монеты твои и потрудиться лучше самому. Желаю успеха.
Олег Степанович посмотрел на часы. Половина четвертого. Он еще не обедал.
— Хорошо, Рафаэл Амаякович. Принесите мне пару бутербродов и полдюжину «Тюборга». А то к вечеру я загнусь на этом золоте как скупой рыцарь.
Работа оказалась трудной, утомительной, очень напряженной и одновременно увлекательной. Кажду монету нужно осмотреть, сравнить с иллюстрацией в альбоме. Казалось, на каждом шагу тебя ждет открытие.
В одиннадцать часов Олег Степанович допил последнюю банку пива, вытер глаза, слезящиеся от напряжения, и нажал на кнопку. Результаты оказались на редкость удачными: восемь империалов 1881 года, три — еще более редких, 1812, шесть были отчеканены в 1776 году — дата провозглашения независимости США, вспомнил Олег Степанович. Но еще более удачными оказались неожиданные находки, которых не было в альбоме — два империала с годом чеканки в зеркальном изображении, и, что уж совсем неожиданно, пять монет (правда, это были полуимпериалы), отчеканенные в 1915 году!
Открылась дверь и вошел Рафаэл Амаякович.
— Ну, каковы результаты?
Олег Степанович показал ему лист бумаги, на котором записал отобранные монеты.
— Полуимпериалов 1915 года не бывает, — категорически заявил Саргосян.
— Вот они, — показал Олег Степанович.
— Да, — прошептал старый армянин. — Если это не подделка, то монеты станут сенсацией среди нумизматов. Проверить несложно: гуртовая надпись вот здесь, на ребре монеты, указывающая содержание чистого золота, — и само клеймо сравнимы с ранее отчеканенными монетами, и специалист сразу определит, выпущена монета на монетном дворе или подделана, хотя и из чистого золота. Что еще? Ах да, ты дал мне список. Тебе звонил какой-то Денисов. Я ответил что ты пошел погулять. Он усмехнулся и попросил не опаздывать на утреннее заседание. Тебе это что-то говорит?
— Да.
— Так вот, я предлагаю тебе следующее по нашему делу. С учетом неизбежного роста цен на золото, скажем, раза в два, а то и больше, а также огромную антикварную стоимость монет нижний потолок того, что сейчас лежит на столе, не меньше четверти миллиона долларов. Как мы договорились, десять процентов комиссионных — двадцать пять тысяч — идут мне. Согласись, это немного — ведь мне придется доказать происхождение монет, а это вещь нелегкая. Я предлагаю — очень настоятельно — не спешить. Если ты согласишься, то через год — осенью 1979 года — твое состояние составит больше трехсот тысяч долларов. Но чтобы ты не чувствовал себя нищим, я дам тебе аванс, скажем, десять тысяч — долларов, конечно. Больше тебе не надо, да и в бумажник не влезет.
— У меня денежный пояс.
— Все равно. Но и у меня к тебе есть просьба. Ты ведь знаешь, у армян по всему свету разбросаны родственники. Их много и в России — извини, в Советском Союзе. Я хочу помочь своей семье. Прошу тебя доставить вот этот пакет — адрес указан на обертке. Расписка не требуется, я уверен в благополучной доставке и без нее.
— Мне нужно знать, что находится в пакете, Рафаэл Амаякович.
— А я и не собираюсь скрывать этого. Здесь советские деньги, пятьдесят тысяч рублей червонцами. Во всех крупных финансовых центрах Европы существуют обменные пункты, где можно обменять любые деньги. Конвертируемую валюту меняют, как ни странно, на ваши рубли. Правда, соотношение почему-то отличается от официального курса — менялы не верят что доллар стоит шестьдесят копеек. Мне меняют доллары на рубли в Вене — там есть «Гельдвексель» на Химмельпфортгассе, это маленький переулок справа от Кертнерштрассе, ты проходил мимо него десятки раз. В прошлый приезд я обменял шесть тысяч долларов на пять тысяч полновесных червонцев с портретом вашего вождя. Думаю, я остался в выигрыше — по крайней мере, в количественном отношении — шестьдесят стодолларовых банкнот на пять тысяч красных бумажек. Здорово, а? Не беспокойся, они не поддельные — в обменном бюро дают квитанцию. Да и зачем подделывать советские червонцы? Себе дороже, как у вас говорят. Не считая уж того что подделка, казначейских билетов строго преследуется по всему миру. Приток червонцев на Запад весьма силен. По-видимому, кому-то в вашей стране отчаянно хочется избавиться от экономического эквивалента развитого социализма. Конечно, было бы намного проще открыть обменные пункты прямо в России или установить разумный курс рубля по отношению к твердой валюте, но до этого никто не додумался. Приходится полагаться на частную инициативу. Кстати, ты можешь сделать то же самое — платить всего шестьдесят тысяч долларов — и у тебя полмиллиона!
— В следующий раз, Рафаэл Амаякович. Ваша щедрость не позволяет мне совершать столь экстравагантные поступки.
— Это только к слову, Олег. А каким образом мы официально закрепим нашу сделку?
— Я полностью полагаюсь на вашу честность, Рафаэл Амаякович.
— Э-э, друг мой, у нас так дела не делаются, А вдруг я просто передумаю и скажу, что ничего не знаю ни о каких монетах? Ты что, пойдешь жаловаться в свое посольство? Или у меня откажет сердце, и я — как это у вас говорится, очень элегантно — отброшу копыта? Нет, поступим вот так. Сейчас курс швейцарского франка составляет три с половиной франка за доллар. Он будет, несомненно, меняться в сторону повышения, хотя не думаю, что это произойдет очень быстро. Я передам тебе часть своих акций на владение этой гостиницей — скажем, на полмиллиона швейцарских франков. Учти, это очень дорогая гостиница и я — единственный держатель акций. Они оформлены на предъявителя. Ты возьмешь эти сертификаты, я отвезу тебя в депозитный банк, ты снимешь там сейф и положишь акции. Они будут храниться до твоего следующего приезда, — скажем, через год. Регулярно читай «Интернэшнл Трибьюн» — там печатают отчеты о наиболее интересных аукционах фирм «Кристи» и «Сотби». Только учти, что далеко не все аукционы удостаиваются внимания — лишь те, что захватывают воображение публики. Например, твои империалы, отчеканенные в 1915 году, или полуимпериалы с годом чеканки в зеркальном изображении. И слушай радио — Би-би-си ежедневно передает валютные курсы, включая цену на золото.