Дневник бессмертного
Шрифт:
– Влад, я…
– Владислав, – княгиня Вайнская еще секунду назад стояла в десяти шагах от нас, и вот она уже берет меня за руку. – Можешь не волноваться за свою избранницу. Никто не посмеет оскорбить ее в твоем доме. – Она приобняла меня и, кивнув оставшемуся позади Владу, повела к почти черной на фоне светлеющего неба громадине замка. – Катарина, я тебе не враг. Мы не в ответе за наших предков.
– О чем это вы? – Я сделала шаг в сторону, освобождаясь от ее объятий.
– О твоей, мм… семье. Ведь графиня Мареш приходится тебе, если не ошибаюсь, бабушкой?
Я
– Это не секрет, – наконец произнесла я, – только не пойму, к чему вы ведете.
– Ты из рода, враждебного нашему, но ты человек! – охотно объяснила София. – У тебя есть будущее, потому что у тебя есть выбор! Ты даже не представляешь, как ценно иметь в жизни выбор.
– Выбор: обратят ли меня подчиненные бабушки в оборотня, или я останусь человеком? – Я навострила ушки. Не знаю, для чего она затеяла этот разговор, но он явно сыграл не последнюю роль в предстоящей трагедии.
– Я слышала, что графиня лояльна даже к своим подданным, так неужели она станет неволить тебя, лишая счастья? – Теплая рука Софии Вайнской вновь легла мне на плечи. – Но в твоем случае, дитя, выбор предстоит нелегкий. Ведь стать полным сил и магии существом, которому покровительствует сама Великая Матерь – шаг не столь выдающийся. Совсем другое – выбрать вечное проклятие! Ввергнуть себя в пучину вечной ненависти и страха. Видеть истину.
Мы остановились перед светлыми, сбитыми из тонких брусьев дверями, верх и низ которых были окованы железными пластинами.
– И в чем она заключается? – Я посмотрела ей в глаза. Она улыбнулась. Вместо ответа коснулась большого, украшенного резьбой железного кольца и потянула. Створка двери на удивление легко подалась, и перед нами открылся освещенный пламенем свечей богатый холл. На полу лежали ковровые дорожки, стены украшали шитые шелком гобелены с изображением батальных сцен. В центре на резных золоченых ножках стояли изящные кресла и диваны, а на потолке с изображением полуголых див над всем этим великолепием висела роскошная люстра с горящими в ней тысячами свечей.
– Верно, ты слышала легенду о нашем происхождении? Колдунья не желала нашего появления, но не смогла его предотвратить! Мы – бессмертные – созданы богом для защиты людей от чумы повального обращения, что несут в мир Дети леса! И нас не могут уничтожить ни белозадые, ни сама Матерь! Мы – дарующие равновесие! Твой выбор сложен и прост: пойти против породившего тебя народа или остаться одной из многих; быть королевой, кого почитает лишь один, но самый важный для тебя мужчина, или стать сучкой, которая во время течки доступна любому; возродиться для вечности или издохнуть под кустом, как бездомная шавка! – Она втолкнула меня в благоухающую нежным цветочным ароматом роскошь и повела рукой. – Все это принадлежит роду Вайнских князей с давних пор! И все это будет твоим, если ты станешь одной из нашего рода! Конечно, ты можешь оставаться человеком, но тогда через тридцать-сорок
– В одиночестве? – Уже сейчас, поддавшись магии убеждения, я готова была сказать «да», забыв об отравленной крови, текущей в венах Катарины. В моих венах! Ведь это не Катарина, а я умру, как и было должно! – Но ведь у нас будут дети.
– Дети?! – Княгиня взглянула на меня с такой миной, будто я упомянула о чем-то невыносимо мерзком, но тут же, совладав с собой, отмахнулась и прошла вперед. – Ну конечно! У каждого великого рода должен быть наследник. Вот только они быстро становятся взрослыми. Через тридцать лет ваши… мм… дети и думать забудут о престарелой, немощной маменьке. Ты все еще хочешь остаться человеком?
– А… предсказание? – Я посмотрела на ее идеально прямую спину. Она обернулась. Бесстрастная. Все с той же благодушной полуулыбкой. Если мой вопрос ее и удивил, она постаралась этого не показать.
– Какое предсказание?
– Колдовство Великой Матери разрушится, если двое из враждующих родов полюбят друг друга. По-настоящему! И тогда не останется ни бессмертных, ни оборотней.
– А… – Она легко рассмеялась и поманила меня за собой к скрытой под аркой каменной лестнице. – Дети леса все еще помнят эту глупость?
– Почему глупость? – Я шагнула вслед за ней под каменную арку и оказалась на серпантине уходящей вверх лестницы, освещенной лишь розовато-серыми сумерками зарождающегося дня.
– Сама подумай! Разве ты призналась бы в том, как тебя можно уничтожить, имея в запасе целый род врагов? К тому же, даже если допустить мысль, что у ведьмы на время помутился разум и ей вдруг надоело жить, что будет в итоге? Не будет ни бессмертных, ни Детей леса? Все поглотит небытие? Лично мне не хочется отдавать жизнь, даже если это жизнь кровососа, для экспериментов сумасбродной старухи. Но вполне возможно, если бы эта легенда сбылась, колдовство бы исчезло.
– Если бы сбылась? – Я остановилась, когда до площадки второго этажа оставалось две ступени, и бросила ей в спину: – А как же Влад и я? Ведь в нас течет кровь перворожденных, а значит, мы наполовину те, на кого легло проклятие ведьмы, а наполовину свободны от него! И мы любим друг друга!
Она обернулась, и я отступила на шаг, глядя в ее глаза. То ли от красок зари, то ли от неведомых мне чувств ее глаза пылали цветом свежепролитой крови, но она по-прежнему оставалась добродушно-бесстрастной.
– Наконец-то и до тебя дошло! Вы столько лет любите и грезите друг другом, и даже обращение Владислава не изменило ваших чувств, но… война продолжается! Ни оборотни, ни бессмертные никуда не делись, иначе мой замок сейчас бы не окружало столько рабов, слепо преданных Матери и Изабелле Мареш. – Она принялась подниматься на третий этаж.
Я коснулась рукой гладких каменных перил. Лестница еще не разрушена, но уже сегодня она обратится в пыль.
Между тем София поднялась на третий этаж и остановилась, поджидая меня.