Дневник библиотекаря Хильдегарт

hildegart

Ну, дальше… Ясно, что дальше. Сама понимаешь.

Что такое «крысиный крик», тебе объяснять не надо. Это не когда крыса кричит. И не когда человек кричит при виде крысы… При виде её он, положим, тоже кричит, но это другой крик – тональность другая. Самый страшный крысиный крик человек издаёт за полсекунды до ЕЁ появления. Главное, что крысе на это плевать, она давно привыкла, ей по фигу…. То-то и обидно, что ты орёшь, а ей – плевать! Она всё равно ВЫХОДИТ, хоть ты тут оборись до полусмерти…

Или ещё бывает…. Ты стоишь на лестнице с мусорным ведром и натурально не можешь открыть крышку мусоропровода. Потому что знаешь, что ОНА – там. Хотя она сидит абсолютно тихо, не дышит, не свистит,

не шебуршится…. Но она там – СУЩЕСТВУЕТ, я это чувствую всем, чем только можно – и пятками, и коленками, и затылком. И вот – ты берёшься за крышку мусоропровода, чуть-чуть чуть дёргаешь за неё, а дальше – всё, дальше уже невозможно сдерживаться. Соседи выбегают: где? что? «Где-где»… ТАМ. Я точно знаю – она там! Кто-нибудь откидывает крышку – так и есть. Сидит. Жирная такая и, в общем-то, не страшная. Симпатичная даже. Это на картинках в детских книжках у них такие гадостные морды, а в реальности – ничего подобного, вполне интеллигентные…. Но ты всё равно орёшь, потому что ТАК НАДО. И она смотрит на тебя, как на идиотку, а потом уходит вниз, по трубе мусоропровода, а ты стоишь в обнимку с ведром, орёшь и чувствуешь себя идиоткой. Ужасно глупо. Я же, на самом-то деле, их ничуть не боюсь. Чего их бояться?

Один раз, правда, я ошиблась с этим чувством крысы. Это когда я на спектакль пошла в Хьюстоне. Маникюр зачем-то сделала, идиотка такая. Сроду не делала, а тут решила выпендриться…. На самом деле это оказался не театр, а обычный их американский цирк. Зрителей завели в какой-то сарай, дверь заперли, а свет выключили. Вот мы стоим, ждём…. И вдруг я чувствую – ЕСТЬ. Под полом. И медленно так, бесшумно приближается к дыре в этом самом полу. И вот-вот, сейчас, высунет морду…

Ну, ты понимаешь, что дальше было.

Главное, народ меня сразу понял и поддержал. Не в той тональности, что нужно, но тоже, в общем, довольно стройно. А из дыры высунулась – представляешь, позор мне! – вовсе не морда, а рука. И – хвать меня за ногу! А я от неожиданности, что это не крыса, так перепугалась, что, вместо того, чтобы вырываться, нагнулась и – хвать за эту руку…. Она как заорёт! Ну, то есть, не она, не рука, а тот, кто там к ней был приделан… мужик какой-то… актёр, одним словом. Это был такой спецэффект, понимаешь? Этот актёр рассчитывал по сценарию всех напугать, но немного не рассчитал, с кого начинать…. И вот – он орёт и вырывается, а я от потрясения, вместо того, чтобы его выпустить, вцепилась в него всем маникюром и продолжаю голосить, как на пожаре.….А публика уже во всю напоминает массовку в фильме «Титаник». Главное, нет бы сперва разобраться…. Мечутся, как крысы на корабле, орут своё «хелп! хелп!» А чего там «хелп»? – разобраться же сперва надо, а потом уж «хелп»… И все, понятное дело, пробиваются к выходу, а дверь там так устроена, что её не видно, особенно в темноте… Наконец, общими усилиями её нашли и снесли с петель. И меня общим потоком подхватило, оторвало от этой несчастной руки – слава богу, не вместе с ней – и тоже понесло к выходу…. Парень этот… не тот, который под полом, а тот, который режиссёр…. потом говорил, что такого яркого представления у него ещё ни разу не было. На следующий свой спектакль, правда, почему-то не пригласил.

И ещё раз я ошиблась, совсем недавно….В саду. У Ника там такой сад шикарный, и в этом саду живут броненосцы. Правда-правда. Одного я сама видела, и не раз. Бронислав Потёмкин его зовут – шикарный такой, кривоногий…. Но речь не о нём, как ты сама понимаешь…. Нет, там, вообще-то, сад хороший – хоть и в английском стиле, но совершенно не такой, как эти английские сады, где под каждым кустом - или привидение, или труп. В Америке всё не так. Там все привидения живут в штате Мэн, так у них заведено… там вроде как резервация для них….Нет, правда. Мы там были и сами видели. Там в домах всё специально для них обустроено, и на лестнице на ночь оставляют горящие фонарики, потому что привидениям так уютнее… А в Техасе ничего такого нет. Ну, изредка бывает, забредёт какое-нибудь пьяненькое привидение времён Сухого Закона, но, говорят, они к русским почему-то очень хорошо относятся… удивительно, но

факт….Казалось бы – в те времена все наоборот были очень настроены против русских, а вот поди ж ты…. Ну, ладно, я опять куда-то отклонилась. В общем – сад. Английский, но не как у англичан. Кстати – ты заметила, что если в английском фильме англичанин лезет на дерево, потому что он там живёт, или просто потому что ему в голову пришло влезть на дерево, это никого не удивляет? Вот если американец или, там, француз полезет на дерево – это странно, а англичанин – это нормально… Стоп! Опять я куда-то не туда…. Ну, в общем, сад. И вот – иду я вечером по этому саду, и вдруг – срррррр… ОНА. Где-то близко. В кустах, рядом с воротами. И вот-вот выставит из этих кустов свою поганую усатую морду.

В общем, как только я заорала, ОНО там, в кустах, тоже заорало, запаниковало и стало биться, как подстреленный гусь. И я поняла – не крыса. Крысы так себя не ведут. Заглянула – так и есть. Не она. Хотя, в общем-то, почти она. Опоссум. Жирный такой…. Не очень симпатичный. Крыса, в принципе, даже лучше выглядит.

Всё-таки удивительно, до чего они здесь, в Америке, разъедаются, эти американцы! Представляешь, ОН потом у нас в саду все ветки поломал! Да, да. Обосновался там и всё переломал к чёртовой матери! Они же зависают на ветках, как ленивцы, привычка у них такая… И вот, ЭТОТ только попытается зависнуть – крак! – ветка готова. Не выдерживает. Несколько раз наблюдала это зрелище своими глазами... Он ведь меня практически не боится, этот опоссум. Наверное, он всё-таки немножечко крыса. И в лице, кстати, тоже много общего..

16 январь 2011 г.

— Пойдём, посмотрим на солнечное сплетение! – просит меня Юлька.

— На что мы будем смотреть? – позорно торможу я, хотя могла бы, между прочим, и догадаться, что она имеет в виду. Слава Богу, не первый год друг друга знаем.

— На солнечное сплетение, - сурово уточняет Юлька. – Сегодня в двенадцать без тридцати минус пингвинчик.

Она недавно научилась разбираться в своих настенных часах со всякими рыбами, кальмарами и прочими страшилищами вместо цифр и теперь очень этим гордится. Я бы на её месте тоже гордилась. Потому что я, например, до сих пор в её часах ничего не понимаю.

— Идём, - соглашаюсь я. – Только на это самое… ну, сплетение…. лучше смотреть в тёмных очках, а то глаза повредить можно.

Сразу указывать ей на ошибку нельзя – это кончится такой демонстрацией протеста, что никому в доме мало не покажется. Поэтому указывать надо осторожно, исподволь. Как бы невзначай – ну, просто к слову пришлось, а так ничего личного.

— Я знаю, что в очках, - хмурится она. – Мне Костик уже сказал, что голым глазом нельзя. Пошли, а то мы и так уже опаздываем.

Мы надеваем шубы, шапки и пляжные очки, берём на поводок Собаку и идём в сквер смотреть на то, что Юлька называет Солнечным Сплетением.

Кстати, на сплетение это и вправду похоже. Луна и Солнце переплетаются, как знак инь-ян, и над застывшими в сгущающейся синеве хрустальными обломками деревьев видно нечто странное, расплывчатое, с чёрной бездонной сердцевиной и нервным огненным краем, на который страшновато смотреть даже в наших страшных шпионских очках.

— Фигня, - хмурится под очками Юлька. – Ерундовское сплетение какое-то.

— Знаешь, его ещё называют затмением, - осторожно уточняю я. – Потому что Луна затмевает Солнце, и его становится почти не видно. Так что, лучше говорить «затмение» - так более научно.

— Во дают! – фыркает издали Эдик Микоян, который, пока мы занимаемся астрономическими штудиями, катает Туську на своей новенькой летающей тарелке. – Вы бы ещё купальники надели!

Он влюблён в Туську и потому ошибочно, исходя из стандартов обычного женского поведения, думает, что если будет при ней издеваться над другими девушками, то ещё больше вырастет в её глазах.