Дневник его любовницы, или Дети лета
Шрифт:
Да. Это лекарство пошло мне на пользу. Лекарство, состоящее из тяжелой непрерывной работы, огромной физической нагрузки, которую обеспечивают море, и отсутствие человека, которому можно поплакаться.
Помню точно, сколько ночей я не спал вначале. Ровно пять. Это были кошмарные ночи, наполненные ожиданием близкой смерти. Я не мог заснуть без снотворного, ворочался на узкой жесткой койке и тихо плакал от жалости к себе. После третьей бессонной ночи я с трудом поднялся, чувствуя себя совершенно больным, и побрел к капитану. Капитан
Егор в происходящее не вмешивался. К тому же, я был так зол на него, что предпочитал лучше сдохнуть, чем обратиться за помощью. Мне пришлось собраться с силами и выполнить двойную нагрузку вместо обычной. Как говорилось в одной старой рекламе: «При всем богатстве выбора другой альтернативы нет».
Урок пошел мне на пользу. Жалоб от меня капитан больше не слышал.
Зато шестую ночь, проведенную на судне, я не помню вообще. Потому что провалился в глубокий сон, похожий на транс, едва успев коснуться головой того, что называлось здесь подушкой. И встал утром с ощущением робкой надежды на то, что мне удастся выжить.
И пошло-поехало…
Сначала мне каким-то волшебным образом удалось восстановить нормальный сон. Затем организм, словно в благодарность за это, принялся стряхивать с себя лишние килограммы, да так резко, что я не успевал ушивать штаны.
Я таскал с места на место огромные кастрюли с супом, весившие не меньше тридцати килограмм, и посмеивался, вспоминая запреты моего врача:
– Никаких тяжестей! Три килограмма – это ваш предел!
Смешно. Все положенные мне пределы остались в прошлом. Вместе с моими болезнями.
Было еще кое-что, радовавшее меня не меньше, чем вернувшееся здоровье. Я обрел нечто большее, чем физическое благополучие. Я обрел стойкое душевное равновесие.
Мое болезненное воображение словно покрылось твердой мозольной коркой, приобрело защиту от мелких внешних раздражителей и перестало беспрестанно колотить мою душу. Я не утратил своего удивительного дара, но мне удалось взять его под контроль.
Честное слово, это было лучшее, что мне удалось добиться в жизни. Самая трудная победа – это победа над самим собой.
Как-то вечером я вышел на палубу и глубоко вдохнул свежий морской воздух. Корабль возвращался домой, на душе было легко и радостно. Я подошел к поручням, облокотился на них локтями и стал смотреть на воду.
– Отдыхаешь? – спросил Егор, бесшумно возникая за моим плечом.
– Отдыхаю, – ответил я.
Это был наш первый разговор с того дня, как я стал коком на «Маршале Жукове». Злость на Егора прошла давным-давно, но я не хотел подходить к нему первым.
Приятель облокотился на поручень рядом со мной. Мы стояли рядом, смотрели на воду и думали каждый о своем.
– Удачно сплавали, – сказал Егор, нарушая молчание.
– Правда? – спросил я.
Приятель молча кивнул.
– Есть хорошие заказы, –
Егор развернулся, облокотился на поручень спиной и стал смотреть на меня.
– Хорошо выглядишь, – заметил он одобрительно.
– Знаю, – сказал я.
Я действительно выглядел очень хорошо. Лишний вес утонул в водах двух пересеченных морей, тяжелая физическая нагрузка позволила мне обрасти красивыми мускулами, я сильно загорел и приобрел спокойный взгляд уверенного в себе человека.
– Что будешь делать дальше? – спросил Егор.
Я пожал плечами.
– Сяду писать. Думаю, смена обстановки пошла мне на пользу.
Егор коротко кивнул и оторвался от поручня.
– Егор! – окликнул я.
Приятель молча повернулся ко мне. Я хотел поблагодарить его, но вместо этого спросил:
– А если бы я подох без лекарств? Тебе такая мысль в голову не приходила?
– Здесь твои лекарства, – ответил Егор. – Чемодан в моей каюте. Я просто не хотел, чтобы ты об этом знал. Для чистоты эксперимента.
Я потерял дар речи. А Егор усмехнулся, посмотрел на меня и договорил:
– И вообще… Лучше подохнуть, чем жить так, как ты жил три месяца назад. Согласен?
Я ничего не ответил. Егор легко дотронулся до моего плеча и негромко сказал:
– Мы в расчете.
Я молча протянул ему руку. Егор подал мне свою. Мы пожали друг другу руки и больше никогда об этом не говорили.
Дома все было по-прежнему.
Егор позаботился о том, чтобы нанять дачного сторожа на время нашего путешествия. Кто это был, как вы думаете? Виталик! Да-да! Тот самый парень в желтой майке из криминальной бригады Сени!
Виталик недавно утроился на работу в автомастерскую. У него оказался просто врожденный талант автомеханика, и у ворот моей дачи теперь постоянно дежурят его верные поклонники-автолюбители с ключами от своих неисправных автомобилей.
По двору я хожу, спотыкаясь и перепрыгивая через запасные части, но жаловаться не смею. Как сказал Егор: «Будь последователен. Дай парню шанс на нормальную жизнь, раз уж из прошлой жизни ты его вытащил».
Впрочем, шанс, предоставленный Виталику, мне лично ничего не стоит. Зарабатывает он сам, и вполне прилично. Целыми днями Виталик тихо копается в своих моторах и работать мне ничуть не мешает.
Егор присутствие даже создает в доме некоторый уют. Оказывается, совсем неплохо, если под одной крышей с тобой живет человек, который тебя не раздражает.
– Это потому, что по гороскопу он тоже Рыба, – объяснил мне Егор. – Я узнавал. У тебя с ним полная совместимость.
Глеб навещает нас довольно часто. На наших участившихся встречах настаиваю именно я. С некоторых пор я стал очень дорожить немногими людьми, которых называю близкими. Их у меня двое, думаю, второго моего друга можно не называть. И так все понятно.