Дневник Кэролайн Форбс
Шрифт:
Меня не стали приковывать цепями, за что я была очень благодарна моим «пленителям», если, конечно, можно быть благодарным. По крайней мере, надо мной не издевались, не били, не заставляли гореть на солнце и не выливали на меня вербену.
Я не знала, кто это сделал и что им от меня надо. Я даже понятия не имела, что здесь делаю. Страх поглощал изнутри, выплескивая ядовитые волны наружу, заставляя меня дрожать от предчувствия чего-то нехорошего.
Я уткнулась лицом в колени, запуская руки в грязные волосы, и судорожно вздохнула.
Я бы точно сошла с ума, если бы здесь было полностью темно и ничего
На лице то и дело вспухали вены у глаз, тут же обнажались острые клыки, мне мерещился приторный запах человеческой крови, но я мужественно пыталась придти в себя. С трудом удавалось нормально дышать и стараться выбрасывать из головы жестокие картинки убийств. Желудок недовольно бурчал, оповещая меня о том, что неплохо бы поужинать. Или позавтракать. А может быть, и пообедать. Незнание времени еще сильнее раздражало. Утешало одно: этот голод был песчинкой в песочнице того, что мне довелось пережить, когда меня мучил отец. Это было еще страшнее, чем просто сидеть и жалеть себя, как сейчас.
Руки сами пытались отскоблить ото лба запекшуюся кровь. Ощутимо меня всё-таки приложили. Правда, всё уже давным-давно зажило, но сам факт…
Я внезапно дернулась от звука приближающихся шагов и поняла, что задремала. Я так и нормально не поспала за всё моё присутствие здесь. Шаркающие шаги отдавались эхом по коридору, заставляя меня против воли сжаться в комочек. Я прямо сейчас увижу своего «мучителя», но радости от этого не испытывала: слишком устала и безумно хотелось есть и спать. Типичные желания.
Голова с трудом поднялась от колен, оглядывая дорогущие ботинки, стоявшие за решеткой. Слегка расфокусированный взгляд также медленно пополз вверх. Очень болели глаза, словно их выдирали из глазниц, а веки слипались. Приложив огромные усилия, я всё же смогла увидеть того, кто притащил меня сюда. Марсель. Ах, да… Помню, когда меня только ударили, я услышала знакомый голос. Это был он. И что же ему надо?
Внезапно страх и чувство неизвестности сменились безразличием. Я узнала, что хотела, и что будет дальше? Хотя, даже это теперь неинтересно. Хотелось жрать.
Мужчина нацепил на лицо свою чеширскую улыбку. Всегда поражалась, как так можно улыбаться во все тридцать два зуба. Это можно было считать показателем доброты, но, зная Марселя, с трудом верилось. Он слишком коварен.
Я даже не ожидала того, что он сделал, даже не могла представить это в самом лучшем сне: мужчина кинул мне через стальные прутья такой желанный пакетик с кровью. С минуту я сверлила его взглядом, не понимая, что всё это значит, потом тут же кинулась к нему. Ногти попытались вспороть пакет, но были недостаточно длинными и острыми, поэтому я, наплевав на все приличия, просто впилась в него клыками, чувствуя, как холодная, но всё равно такая приятная жидкость наполняет рот. Я сглотнула, облизывая губы, сжимая ёмкость с кровью в руках сильнее, чтобы выдавить оттуда побольше, чуть ли не сгорая от удовольствия. Глотала, захлебываясь,
Медленно, словно боясь расколоться надвое, я отбросила пустой пакет в сторону, стирая ладонью с губ следы недавней трапезы, и попыталась встать. Ноги всё еще казались ватными, а колени дрожали, но я упорно привстала, но так и не смогла сдвинуться с места.
— Извини, мои друзья такие невежливые, что не покормили тебя, — усмехнулся Марсель, в его взгляде даже мелькнуло нечто вроде сочувствия.
Я кивнула, всё еще облизывая губы, радуясь в глубине души, что я не иссохла прежде, чем помощь подоспела.
— Что я здесь делаю? — тихо спросила я, ужасаясь, что мой голос, словно не мой: звучит не так как обычно, с хрипотцой. Я чуть откашлялась, но не помогло.
Марсель облокотился о решетку, внимательно глядя на меня, изучая. Его лицо было непроницаемо серьёзным, он явно пришел сюда не шутки шутить со мной.
— Как бы тебе объяснить. Ты просто разменная монета, — легко бросил мужчина, продолжая ухмыляться и глазеть на меня.
Его фраза больно резанула слух. Я так и застыла с открытым ртом, вспоминая тот момент прошлого:
— Прошу прощения. Ничего личного. Ты просто разменная монета.
Так сказал мне один раз Клаус. Как же давно это было, словно в другой жизни. И сколько воды после этого утекло. Как же теперь больно от сознания того, к чему это привело.
— Ты нужна мне только для того, чтобы надавить на Никлауса, — из задумчивости меня вывел громкий голос вампира. — Я похищаю тебя, он соглашается сделать всё, что я попрошу, и — вуаля! — самовлюбленного гибрида больше нет в моём городе. Хотя, нет. Если бы он был таким самовлюбленным, то тебя бы здесь просто не было, — Марсель поудобнее устроился у стены, скрещивая на груди руки, заставив меня внутренне напрячься. — Не понимаю, как ты смогла разбудить в нем совершенно чуждое для него чувство любви? Или ты не знаешь о том, какие бесчинства он устраивает, или ты тоже его любишь.
Захотелось надрывно закричать, что мы больше не вместе, что всё, что было между нами ошибка, но слова комком застряли в горле. Я не смогу сказать это вслух, как бы не старалась. Вместо этого с губ сорвалось совсем другое:
— А с чего ты решил, что он послушает тебя? Может быть, ему наплевать на меня?
— Ну, детка, — мужчина фыркнул, явно поражаясь моей глупости, — ты бы видела, как он вчера кричал на меня, узнав, что его любимая блондинка в заточении. Это было очень эпично, я думал, что этот ненормальный разорвет меня на куски прямо там.
«Лучше бы он так и сделал», — вдруг подумалось мне, и я отвела взгляд от вампира, на лице которого ярко сияла улыбка.
Я больше не знала, что спросить, хотя на языке вертелась куча вопросов.
— Если Клаус решит сыграть со мной в свою игру, то в этом случае не поздоровиться тебе, — мужчина поднялся с места и вцепился руками в решетку. — Я убью именно тебя. Чтобы он понял, что неправ. Иногда на войне часто требуется чем-нибудь пожертвовать. А жаль, ты симпатичная, — наигранно вздохнул и очень странно посмотрел вправо. — Пока, дорогуша. Ждать осталось совсем недолго. Несколько часов и всё.