Дневник научного работника
Шрифт:
14 декабря 1993 года, вторник.
Вернулись из семидневной командировки в Корею Стрелков и Карклэ. Костя Стрелков побывал в этом году уже в Англии, Франции, Китае и Корее. Всюду он пытается заключить контракты, чтобы ЦАГИ добавил к своему скудному бюджету сотню - другую тысяч долларов.
Если вспомнить историю авиационной науки, то в 1950-60гг наблюдался бум по исследованию флаттера панелей. Эта тема была раздута искусственно: в авиации она не играет заметной роли, но зато в академических институтах давала возможность пышно расцветать многочисленным исследованиям на чисто математическом уровне.
Так
В последние годы среди прочих иностранных гостей зачастили китайцы и корейцы. И вот следствие: наш вездесущий Стрелков пообещал заключить с ними контракт на участие наших научных работников в создании трансзвуковой методики для них. Это были аэродинамики из Корейского Института Науки и Технологии.
В ноябре, когда в ЦАГИ проходила международная конференция по аэродинамике, Костя общался с корейцами как с давними знакомыми и даже подозвал меня, чтобы представить их руководителю Хвану (Tae Hwan Cho, Ph.D). И вот 6 декабря он с Карклэ вылетел в Сеул для заключения контракта. Ещё летом предполагалось, что от нас поедут в Корею на три месяца двое специалистов: Кузьмина и кто-нибудь из нас: я, Набиуллин или Мосунов. Костя и Петя готовились к поездке в Корею очень тщательно. Костя за месяц до поездки поручил мне снять рекламный научно-популярный фильм. Петя старательно изучал статьи Кузьминой. Однако эта затея с трансзвуковым флаттером выглядит весьма авантюрно. Дело в том, что эта тема затеплилась в нашем секторе 20 лет назад и была предложена Свете Кузьминой в качестве темы для диссертации. Тогда я ей предложил расчётным путём доказать, что отрицательное аэродинамическое демпфирование на колеблющемся профиле – это не парадокс линейной теории, а существующее реально явление. Света проявила тогда завидную самостоятельность, сама подобрала подходящий метод, - это оказался метод Годунова в применении к уравнениям Эйлера. Она получила убедительные результаты, но эта тема всегда оставалась побочной.
Чтобы как-то приспособить Светину аэродинамику к расчёту на флаттер, я предложил гипотезу одномерной стационарности (ГОС), и в некоторых случаях её применение дало хорошие результаты, а Галкин как-то доложил её от нашего имени на конференции в Париже. Итак, имеется система КС2 и Светина программа TRAN (трансзвук). Света подставляет результаты своей программы в КС2 – это и есть наша методика расчёта на флаттер на трансзвуковых скоростях. Жалкая методика! Недавно в совместной работе с сектором Смыслова, когда пришлось иметь дело с рулевой формой флаттера, мы обнаружили несостоятельность гипотезы ГОС. Возникли многочисленные попытки изобрести что-нибудь новое.
И теперь у нас возникло три проекта, как делать: я предлагаю делать настоящий нелинейный расчёт, но для конкретной формы флаттера.
Эдуард предлагает линеаризировать коэффициенты аэродинамических матриц: bik и dik , - для каждой конкретной формы колебаний, делая отдельный трансзвуковой расчёт (собственно я так и предлагал Свете в совместной работе со Смысловым, но Эдик более терпелив и лучше меня объяснил Свете суть этой теории). Света говорит о своей теории.
Как тщательно ни готовились к поездке в Корею Стрелков и Карклэ, но накануне они растерялись. В пятницу после обеда Костя наконец нашёл время посмотреть на мой киномонтаж. Во время просмотра
А Карклэ в последний момент обратился к Кузьминой: «Света, - просил он её с дрожащими руками, - объясни, пожалуйста, твою теорию, а то я забыл, что надо говорить».
В общем, предполагалось, что двое наших учёных будут работать несколько месяцев в Корее, чтобы создать там новую методику, ориентируясь на супер-ЭВМ. Но Стрелков и Карклэ смогли договориться совсем о другом варианте: корейцы согласились купить у нас за 130 тыс долларов программы КС2 и TRAN, но только в случае, если после полугодовой проверки результаты расчётов по этим программам удовлетворят их. По-видимому, Стрелков рекламировал нашу методику как достижение мирового уровня, т.е. он блефовал. А теперь в марте сюда приедут корейцы, а что мы им покажем? Если бы Мосунов быстрее вернулся из Китая, где он с Евсеевым налаживает расчёты по Аргону, и нашёл время доделать, что я предлагаю, то тогда ещё можно было надеяться, что корейцы клюнут на заключение контракта, а иначе - провал. Мог бы и Набиуллин доделать, но он зол на начальство, которое разъезжает по загранице, а нам остаётся только чёрная работа, за счёт которой оно и кормится. «Пусть эти доллары платят непосредственным исполнителям!» – это его условие.
А что касается меня, то я оказался в неудобном положении, т.к. уже много лет, как отказался от программирования, т.е. выпустил из рук основную нашу продукцию. Теория – это одно, а действующая программа – это совсем другое! Во всём мире ценятся только действующие программы.
И вот я имею в голове новую методику (и в блокноте – тоже), а запрограммировать её некому. Эдуарду я дал её прочитать, - он не нашёл, что возразить, но программировать не торопится, потому что, во-первых, у него есть свой другой способ, во-вторых, он в последнее время ничего не делает без дополнительного гонорара (оклад не в счёт), в-третьих, он не очень разбирается в КС2, т.к. большую её часть составляют модули Мосунова, в том числе те, к которым надо добавлять новинки по моей теории.
Вообще если подумать, вот эту новинку, о которой я толкую, должна была доделать сама Кузьмина, но она-то точно не разберётся самостоятельно в модулях Мосунова! Хватит с неё и того, что она сделала расчёт аэродинамических сил на трансзвуке.
Вот так добровольно я сдал свои позиции. В молодые и средние годы я уже давно бы сам всё запрограммировал, а теперь могу только надеяться на коллектив. А иначе было нельзя, т.к. невозможно держать в голове всю систему.
А Поповский между тем требует от меня ответить, могу ли я оставаться научным руководителем проблемы трансзвукового флаттера. И кого из молодёжи привлечь к этой проблеме. Аверченко? Но тогда возмущается его начальник Крапивко: «Не отдам моего ценного работника». Саша Азаров? Но он пока ещё только на 4-м курсе МФТИ.
Десятки лет научным руководителем всех решаемых в отделе флаттера проблем считался М.С. Галкин, хотя он никогда не вникал в дело. Каждый из нас (по крайней мере, в нашем секторе) не нуждался в научном руководстве со стороны Галкина. И вообще, как говорит Эдик, Галкин применяет эмоциональный способ руководства, т.е. одни эмоции, а дела нет. Мы решали, а Галкин подписывал, не читая. Теперь вместо Галкина руководить научной работой стал Стрелков. Он, наоборот, во всё вникает, но его беседы, естественно, имеют деловой характер, да и время теперь такое, что важен практический выход, а не голые научные идеи.