Дневник научного работника

Буньков Владимир Георгиевич

Тамаре пришлось немало уговаривать Пьянкова купить не какую-нибудь РС386, а самую лучшую: РС486. И не одну, а сразу две: одну нам, а другую – им. И вот 11 мая я еду с Лёшей Орловым на его «Запорожце» на Ленинградский проспект недалеко от МАИ на эту самую фирму Авиатика. Там нам выдают этот замечательный компьютер РС486, и мы в тот же день водворяем его у нас в комнате рядом с терминалом Лабтама. Орлов порывался до утра завезти РС к нему домой, но я не поддался. Помощь в доставке компьютера он догадался предложить сам, надеясь пользоваться им, поскольку их персоналка, которую они точно таким же образом выменяли у поляков, сломалась. Они часто сжигают то одно, то другое, когда смешивают сетевое питание 220 вольт с автономным.

С

тех пор прошло почти полгода. Персоналка оказалась лучше Лабтама во всех отношениях. Сначала в первую неделю Мосунов и Набиуллин приуныли, столкнувшись с дефицитом оперативной памяти. Потом постепенно они приспособились к этому недостатку, для чего они при переводе программ с Лабтама дробили большие матрицы на блоки. Сами того не ожидая, они умудрились перевести всю систему КС2 с Лабтама на персоналку за три месяца, вместо обещанных в договоре 12 месяцев. Я пока ещё не притронулся к персоналке, потому что мне достаточно и Лабтама.

Два месяца я был в отпуске, а, вернувшись из отпуска в октябре, увидел, что от летней горячки вокруг персоналки не осталось и следа. Новая версия КС2 досрочно передана Тамаре на Авиатику. Все расчёты кончились, и наступило затишье. Эдуард сидит за персоналкой и играет в электронный преферанс (каких только игр там нет!)

Во всём этом деле есть одна тонкость. Цена договора по сегодняшнему курсу: $=1200 руб, - около 2 млн руб. Если бы мы указали в договоре эту сумму как гонорар за работу, то неизбежно лишились бы значительной части этой суммы в виде налога на прибыль и прочие отчисления. Но мы оформили договор, как сотрудничество двух организаций: мы помогаем им перевести нашу систему для их персонального компьютера, а они предоставляют нам в наше распоряжение РС486 сроком на 5 лет. Между прочим, так же поступили в секторе Соболева в договоре с поляками. Они отдали им свою систему (балочная модель), а те выдали во временное пользование РС386. Уже много лет эта персоналка числится за поляками, но её уже давно пора списать из-за выработки ресурса.

МАЙ 1993 года.

Теперь расскажу, чем кончилась история с наводнением в нашей комнате. В прежние годы здесь сидели частотники, а угол заливало водой уже тогда. Потом Коля Афонин что-то сделал, и было сухо 4 года. А прошлой осенью крышу прорвало, и наводнение возобновилось. Известно, что крышу зимой не чинят. Поэтому мы терпеливо дожидались лета. Наконец в мае пришли рабочие и за два дня всё починили. Они разобрали крышу в этом месте и заменили стропила и доски, а потом настолько плотно покрыли всё это рубероидом и просмолили, что теперь этого хватит на 10 лет.

Прогнившие крыши, проржавевшая канализация, непротекающие писсуары, поваленные телеантенны – всё это стало приметами нашего времени. То же самое творится и в жилых домах.

ОКТЯБРЬ 1993г.

На прошлой неделе случилась авария и в доме, где я живу.

5 октября в 20 час к нам пришла соседка из 4-й квартиры – Дина Петровна Марченко (вдова Виталия Максимовича) и предупредила, что предвидится авария водопровода, и весь дом останется без воды: «Запасайте воду, пока не поздно!» Следует объяснить читателю, что тот квартал, где мы живём, в шутку называют «Дворянским гнездом», потому что он состоит из коттеджей, построенных после войны для учёных. Но есть там ещё четыре фаланстера, по 6 квартир в каждом. Эти квартиры мало отличаются от коттеджей, но садики при них значительно меньше (~100:200 м²). Кроме того, двум квартирам из шести не повезло: в 1-й кв. узел отопления, а в 4-й – водопровод.

Поздно вечером в 23 час Д.П. снова примчалась к нам, на этот раз уже с просьбой о помощи. Та магистральная труба в подвале её квартиры, которая до этого давала течь, теперь окончательно разорвалась. Пьяные слесари из аварийной службы ничего не смогли сделать. Они пытались перекрыть

воду в уличном распределительном колодце, но большие вентили (задвижки) за 45 лет бездействия настолько заржавели, что их невозможно было сдвинуть. Тогда они наскоро заткнули трубу щепками, но вода фонтанировала из всех щелей, а также из бокового свища.

Вода прибывала с каждой минутой. Несколько человек, в том числе наш Ваня и его товарищ Рома Шалаев передавали по цепочке вёдра с водой и выливали на улицу. Я вижу: вода прибывает быстрее, чем они успевают выносить. Тогда я остановил эту бессмысленную возню и решил пробить бетонный пол в подвале, чтобы вода ушла в песок. Я сбегал в сарай за ломом, надел резиновые сапоги, а то босиком ногам холодно (хоть я и не боюсь холодной воды, но простоять час по колено в ледяной воде рискованно).

Вода закрутилась вокруг пробитой мной дыры и стала заметно убывать. А тут подоспели на помощь Толик Голубинский (внук покойного профессора) и его отчим Гена. Я принёс проволоки, они – куски резины, и втроём мы с трудом остановили фонтаны, бьющие из ржавой трубы. Торец трубы мы забили деревянной пробкой, а на свищ намотали хомут из резины и проволоки.

Во втором часу ночи всё стало спокойно, и все отправились спать. Мои ноги были холодные, но мне это не может повредить.

В 7 час вдова Марченко снова умоляла нас помочь, т.к. утром напор воды увеличился, и наш хомут прорвало. Снова Марчинский подвал залило водой чуть не по колено. Вся старая мебель и разный хлам в подвале пришли в негодность. С нетерпением стали ждать аварийную бригаду, которая обещала прийти в 8 час.

Наконец пришли четверо слесарей. Они привезли с собой помпу откачивать воду. Но вместо помпы им понадобились инструменты, чтобы справиться с заглушкой в водопроводном колодце, а инструментов-то у них и не было. Тогда они стали просить у меня газовый ключ, тиски, молоток, дрель… Я стремительно бегал к себе в квартиру и носил всё новые и новые инструменты. У вдовы же они просили пол-литра, но вдова была бедная, и не держала у себя запас водки. У нас же с Ириной был ящик водки, который остался ещё с марта 1991г от похорон тёщи (тогда для похорон горсовет выписывал право на приобретение 20 бутылок водки по льготной цене 10 руб, - это было ещё до инфляции). Но у меня они не догадались просить водку, потому что я был вроде сочувствующий, а не потерпевший.

Наконец после часовой работы бригадир (который всё время просил водку) вылез из водопроводного колодца. Поскольку задвижка вся проржавела и за 45 лет пришла в полную негодность, он её просто забил намертво. Он объявил старухе: «Хозяйка, готовь пять лимонов (я ей объяснил, что это означает «миллионов»), и к Новому году мы всё сделаем!» Она встревожилась: «Да где же я вам возьму такие деньги!»

Я подумал, что работа и в самом деле предстоит большая: рыть траншею, прокладывать новую трассу. Похоже, что до следующего лета наш дом останется без воды. С проклятиями слесаря удалились, забыв выложить из карманов некоторые инструменты. Зная привычки рабочих, я заранее на бумажке сделал опись выданных им инструментов. Тут я не растерялся и потребовал: «А долото, плашку!» Бригадир молча достал из кармана эти вещи.

Третью неделю Ирина хлопочет насчёт ремонта, - разные инстанции охотно обещают, но никто и не подумал начинать ремонт. Я по ночам хожу в уборную на стадионе. Питьевую воду мы носим от соседей в доме напротив (где живёт Лыщинский или Шалаев). Говорят, во всём городе ненамного лучше. Например, у Набиуллина вода бывает один час в сутки.

Судебная тяжба Ирины с братом, -

Это дело, как можно видеть из прежних дневников, тянется уже 5-й год.

Два года назад республиканский суд присудил полдачи в пользу бабуси, но после её смерти это дело превратилось в дело о наследстве тёщиной доли в пользу Ирины. Её брат подал встречный иск о подделке завещания.