Дневник научного работника
Шрифт:
31 июля 1997 года, четверг.
Я ведь второй день работаю после отпуска!
Редкий случай, когда я уходил в отпуск не с понедельника, а со среды. Это было 2 июля. Дело было в том, что 1 июля было заседание Учёного совета с защитой кандидатской диссертации (что теперь бывает раз в три года). Защищалась Елена Юрьевна Сомина из НИО-3, выпускница МФТИ. «Динамические нагрузки при посадке самолёта на воду».
Итак, я брал отпуск на 4 недели и провёл его в Волгограде в гостях у дочери Лили, зятя Алёши и внучки Жени. У них хорошая однокомнатная квартира. У Лили отпуск два месяца. Климат там очень тёплый, да и вся
13 августа 1997 года, среда.
В ЦАГИ нагрянула делегация из фирмы Боинг. По этому поводу Нейланд собрал совещание ведущих специалистов ЦАГИ, чтобы обсудить совместно с гостями возможности заключения ряда контрактов. От нашего НИО на это совещание пригласили Амирьянца, поскольку он у нас сейчас самый плодотворный учёный. Заседания проходили в двух секциях: по аэродинамике и прочности. Амирьянца пригласили на аэродинамическую, т.к. из его трёх проектов два связаны с аэродинамикой: наша летающая державка, и его гибкое адаптивное крыло. Его третий проект – универсальная модель для трубы. Меня Гена тоже взял с собой, чтобы я показал гостям фильм о летающей державке. Этой державкой заинтересовались не только деятели с Боинга, но и наш крупный учёный Леонид Михайлович Шкадов. Он подходил после совещания, чтобы выяснить, как же всё-таки такая державка устойчиво летает против потока, (конечно, это парадокс!).
19 – 24 августа 1997 года. Авиасалон МАКС-97.
Авиасалон, проводимый в Жуковском каждые два года, стал уже привычным явлением. О нём всё известно. Но одновременно с ним проводится международная конференция в ЦАГИ, и вот что оказалось.
Среди прочих докладов по прочности и аэроупругости летательных аппаратов был доклад Кузьминой, Мосунова и Карклэ о расчёте флаттера на трансзвуковых скоростях. Этот доклад они делали в июне на конференции в Риме. Доклад читала Света, а Карклэ делал ещё один доклад об истории исследований по аэроупругости в ЦАГИ. А что касается Мосунова, то он и вообще не ездил в Рим: в ЦАГИ мало денег.
Поскольку научная жизнь в ЦАГИ затихла, а семинары не проводятся уже много лет, то их доклад я не видел и не слышал. Тут и появилась такая возможность познакомиться с их докладом прямо на конференции. Сижу, слушаю. Света докладывает на русском языке (в Риме на английском) хорошо известные мне вещи: программа КС2, её программа ТРАН, - о расчёте аэродинамических сил на трансзвуковой скорости, и, наконец, моя гипотеза одномерной динамичности, на которой построен расчёт флаттера на трансзвуке (жаль, что Света не догадалась вписать меня в соавторы).
Но вот она начала говорить о расчёте ИЛ96-300. Я был поражён: я ничего об этом не знал. А дело в том, что на этом самолёте наблюдается тряска на числах Маха М=0.82:0.87. Никакие расчёты ни у Соболева по программе РИФ, ни у Поповского по нашей программе КС2, - флаттера не дали. Оказалось, пока я был в отпуске, Поповский попросил Свету посчитать трансзвук, а в качестве исходной итерации взять частоту и форму колебаний прямо из лётных испытаний. И вот – победа! Флаттер за счёт скачков уплотнения!
30
Целый месяц я занимаюсь расчётным исследованием летающей державки для Боинга. Я даже обещал Амирьянцу написать в сентябре отчёт об этом, но результатов так много и они такие сложные, что это описывать бесполезно, т.к. необходимо их объяснять и обсуждать в кругу специалистов. Но пока таких специалистов всего один человек: это Серёжа Парышев. Сейчас, когда всё уже кончено, я понял, почему Серёжа ещё в прошлом году сразу после эксперимента в трубе Т-128 настаивал на исследовании отдельно нижнего крыла.
Дело в том, что верхнее крыло весит 28 кг, а нижнее всего лишь 1 кг. Такое преобладание ведущего звена в весе – это принцип, который я заложил в проект ещё в 1994г. Это дало возможность избавиться от взаимного влияния одного звена на другое, потому что у нижнего звена не хватит энергии, чтобы раскачать тяжёлое верхнее звено.
Сейчас, когда я заново провёл все расчёты, заменив все теоретические жёсткости экспериментальными, полученными Мулловым и Ефименко весной 1996г, всё наконец встало на свои места: совпали все частоты восьми тонов колебаний, полученных Парышевым в частотных испытаниях. Подтвердились все флаттерные случаи в марте 1996г (их было три). Наконец, объяснилось, почему в июне 1996г на исправленной машине возникал флаттер на частоте 71 гц (в расчёте 75) при скоростном напоре q>6000, а также флаттер на частотах 11, 14 и 27 при некоторых конфигурациях (к счастью не расчётных): это оказался всего лишь затяжной безопасный флаттер с плывущей частотой от 12 до 24 гц при росте скоростного напора с 2000 до 7000.
4 ноября 1997 года, вторник.
Наконец Амирьянц подписал контракт с фирмой Боинг. Условия контракта оказались намного труднее, чем предполагалось при обсуждении с Краудером весной в Москве. По контракту ЦАГИ должен спроектировать, изготовить и отправить готовую двухзвенную летающую державку в США 15 июня 1998г. Этот срок трудно одолеть, но его назначил заведующий протокольным отделом А. Ионов в отсутствии Амирьянца, когда тот в это время на неделю уезжал в Корею по просьбе Крапивки.
Крапивко – это отдельный разговор. Корейцы заинтересовались Крапивкиной программой расчёта шимми колёс самолёта. Для заключения контракта Крапивко должен был ехать в Корею, но…! С ним повторилась та же история, как и со мной 4 года назад: бюрократы не пустили его за рубеж. Так он и не был ни разу в жизни за границей. И пришлось ему искать добровольца, который бы поехал вместо него. На это согласился Амирьянц, который, кстати, мечтал побывать в Южной Корее. За одну неделю Крапивко объяснил ему, что такое шимми, и он выполнил миссию.
Сегодня в 11 час Амирьянц собрал совещание, позвав на него основных исполнителей контракта: Казбека, Парышева, Мамедова и меня. Он поставил всем задачи и назначил сроки. Я с Парышевым к 20 ноября должен написать обобщающий отчёт об исследовании летающих державок, выполненных в ЦАГИ в 1994 и 1996г. Я уже жаловался, что такой отчёт написать невозможно, но с чем тогда ехать на фирму Боинг? С пустыми руками? По контракту уже через месяц мы вдвоём с Амирьянцем должны ехать в Сиэтл. И вот я всё думаю, что же написать? Перечислять и описывать всё, что было сделано, бесполезно. Этого всего я даже и сам не могу запомнить или хотя бы уложить в своей голове. Стоп! Кажется, в голове постепенно уложилось! Так что буду писать.