Дневник научного работника

Буньков Владимир Георгиевич

16 января 1989 года, понедельник.

Большие системы должны быть дуракоустойчивыми. Иначе маленькие Чернобыли будут случаться каждый день. У нас в секторе тоже есть система и довольно громоздкая. Это КС-1, но она не дуракоустойчива, потому что мы только осваиваем это новое дело. Это освоение длится 25 лет, и вот только на КС-1 мы впервые почувствовали, как важен контроль и надёжность в расчётной схеме. Образно выражаясь, возможности наших систем росли по арифметической прогрессии, а вероятность отказа по разным причинам – по геометрической (потому что вероятности умножаются). Наконец они сравнялись.

Чего только я ни придумал в КС-1 для

контроля! Результаты начинаются с печати исходных данных (чтобы всё было ясно). Печатаются важные промежуточные результаты. Контролируются массы всех агрегатов. Проверяется, нет ли путаницы в показателях полиномов.

Это, конечно, сильно помогло, но как выяснилось в прошлом году, контроль следовало бы расширить в несколько раз. Например, есть контроль предельных значений показателей: 0Pk,Qk7, но нет контроля повторения одинаковых пар Pk,Qk при каких-то номерах k, и с этим, как я писал, мы сталкивались не раз.

Сегодня случилось ЧП в КС-1 (СП337) у Мосунова, и я окончательно понял, что контроль должен занимать львиную долю программы.

СП-337 была написана в 1984г. Отчёт по этой программе назывался так: «Расчёт собственных колебаний системы с числом степеней свободы до 87».

Когда начальство подписывало этот отчёт, то ни Галкин, ни Стрелков (который замещал Фомина во время отпуска), ни Стучалкин – никто не догадался спросить, почему до 87? Но как раз в этом не было ничего удивительного. В любых программах всегда указываются предельные возможности. Удивительное в другом: в инструкции указывается ещё несколько ограничений. Порядок матрицы должен быть не менее 10, а число тонов – не более 60% от порядка матрицы. Что это? Издевательство над пользователем? Откуда такая блажь? Дело в том, что у БЭСМ-6 настолько маленькая оперативная память, что приходилось изощряться, чтобы многократно использовать одни и те же участки памяти для разных промежуточных результатов. Итак, в инструкции написано требование: 10N87, m3N/5. И было бы нормально, если бы машина выводила на печать предупреждение о нарушении этих ограничений: «У Вас Нарушено Требование: N9»

Уже был такой случай три года назад, прибежал Поповский в ярости, почему не работает СП337. Ведь у него всего 4 степени свободы! А я ему отвечаю: «Читай инструкцию, там написано, что меньше десяти нельзя» «Что за идиотизм? А если мне надо меньше?» «Тогда пользуйся более простой программой: СП137, СП2137 или СП4137»

Так и сегодня. У Валеры было N=16, а число тонов m=11, а о причине Авоста мог догадаться только я, автор программы (11/1660%). Валера в ярость не приходит, он сама скромность, но всему есть предел. И этот предел наступил: отныне все программы должны состоять из сервиса плюс немного конкретных расчётов. Главное – сервис.

18 января 1989 года, среда.

Перестройка бурлит. За два дня мы стали свидетелями трёх событий: 1) В Карабахской АО введён особый комитет. 2) Совещание в Совете Министров, на котором Рыжков признал, что ошибочное опережение роста зарплаты может привести к инфляции. 3) Совещание в ЦК КПСС по агропрому, где возникли вопросы, кому платить за аренду земли: колхозу или государству? А деньги немалые: 1200 руб за гектар.

По-прежнему в стране обсуждается ограничение кооперативной деятельности в стране с 1 января. Последние дни работают видео-салоны, – их закроют с 1 февраля. Хотя кто их знает! Всё так неустойчиво – законы не стабильны.

По поводу кооперативов. Мы свой кружок 4 года назад называли, шутя «кооператив». У нас был свой «директор-распорядитель», я был оператор, Олег был «художественный руководитель».

Потом начались гонения на видео. Одного, например, посадили на два года за показ фильма «Крёстный отец» – какая-то комиссия обнаружила в этом фильме порнографию. Мы были настолько перепуганы, что перестали называть себя кооперативом даже в шутку, а то кто-нибудь подумает, что у нас и в самом деле кооператив. В те годы в нашем кружке было до восьми человек. Мы менялись кассетами. Установились какие-то правила. Один товарищ даже предлагал оформить эти правила в письменном виде, но я объяснил ему, что никакие правила не помогут, поскольку у всех разные понятия о порядочности.

Самым важным правилом было иметь каждому около десяти кассет, которые должны составлять обменный фонд, и не продавать их на сторону без разрешения кружка. Куда там! Безвозвратно ушли редкие фильмы! Постепенно остались только трое самых стойких членов кружка: я, Олег и Антон. Я особо не нуждался в деньгах при моей большой зарплате, а Олег и Антон бедствовали и агитировали создать платный кооператив. Я им много раз объяснял, что зритель не будет платить больше 70 коп, да и то при высоком качестве обслуживания.

У потребителя чрезвычайно устойчивая тяга ко всему, что дешевле. Помню, я в студенческие годы работал фотографом в пионерском лагере. Ко всему прочему я снимал группы детей и продавал им карточки по 20 коп. Неудачные отпечатки я называл браком и продавал по 10 коп. После этого прибегали ещё дети и галдели: «Мне брак!»

И я такой же, как все: чего бы подешевле! В 1968г я путешествовал по Камчатке и оттуда вместо писем посылал телеграммы, пользуясь очень дешёвым тарифом: 60 коп за «Письмо-телеграмму», лишь бы там было не более 60 слов. А если посылать обычную телеграмму, то 2 коп за слово. Я составлял текст ровно из 60 слов, и таким образом я их разорил. В том же году этот льготный тариф отменили.

В вопросах купли – продажи клиента никогда не смущает совесть. Купить дешевле – это святой закон во всём мире! В воскресенье Антон привёл с собой такого же юношу, который желает взять у меня напрокат видеомагнитофон на одну ночь. А я удивился, почему Антон не хочет дать другу свой такой же магнитофон ВМ-12 за 3 руб. Ведь он подрабатывает сторожем, и ему не помешает заработать 3 руб. Антон ответил, что ему жалко свой аппарат.

Когда я рассказал Олегу, что я им отказал, он согласился, что я правильно сделал, и что тому парню аппарат наверняка нужен, чтобы крутить для компании какую-нибудь порнографию, потом ко мне же и придерутся. Уроки бизнеса в первую очередь освоила молодёжь.

21 января 1989 года, суббота.

Я стал шахматным наркоманом. Некоторые люди увлекаются кроссвордами, – они поймут меня. В субботу в газете «Труд» приходит очередная шахматная задача. Весь горю нетерпением взяться за её решение… Но! Удовольствие надо заслужить! Я назначаю себе урок: сначала прочитать «Правду», «Комсомолку», «Труд», а потом уж браться за задачу. Особенно, если доклад Горбачева или материалы совещания в ЦК. Проходит час-другой, пока я доберусь до десерта. А вообще надо кончать с этой наркоманией! На днях списал около 30 миниатюр Лойда. Книгу с задачами Лойда (1841 – 1911) приносила мне Гоноровская, у неё муж перворазрядник. Я эти очень трудные задачи не стал решать, а просто посмотрел ответы, предварительно немного поломав голову над каждой задачей. И шахматные задачи отвлекают, и этот дневник, и философия перестройки отвлекает. А между тем, пора браться за КС-2. В 1984г на теорию КС-1 ушло полгода, а КС-2 труднее, а пока имеются только неясные цели. Пора!