Дневник незначительного лица (Самое смешное)
Шрифт:
Я открыл дверь мистеру Франчингу и ввел его в гостиную. Потом поднялся к Кэрри — она переодевалась — и сообщил, что уговорил мистера Франчинга заглянуть к нам в гости. Она ответила:
— Что ты наделал? Ты же знаешь, у Сары сегодня выходной, в доме шаром покати, холодная баранина из-за жары протухла.
В конце концов Кэрри, добрая душа, спустилась вниз, помыла чашки, покрыла стол скатер-
Мальчишка из бакалейной прямо-таки отколупывает дверную краску
тыо,
30 ИЮЛЯ.
То ли эта мерзкая холодная погода так на меня влияет, то ли на Кэрри, то ли на нас обоих. Мы ни с того ни с сего начинаем спорить из-за совершенных пустяков. И такое неприятное положение вещей складывается по большей части за завтраком или за обедом.
Сегодня утром, не помню почему, мы говорили про воздушные шары, и было очень весело; но как-то незаметно разговор перешел на семейные темы, и Кэрри, бог весть с какой причины, вдруг в самом нелестном тоне коснулась денежных затруднений моего бедного отца. На это я ей возразил, что «папа, по крайней мере, был джентльмен», после чего Кэрри ударилась в слезы. Положительно, куска не мог проглотить за завтраком.
На службе за мной послал мистер Джокер и, извинившись, сообщил, что мне придется воспользоваться ежегодным отпуском со следующей субботы. Франчинг позвонил на службу и пригласил меня с ним отужинать в клубе «Конституционный». Опасаясь дома ненужных разговоров после утренней стычки, я известил Кэрри депешей о том, что иду ужинать, и пусть она без меня ложится спать. Купил Кэрри серебряный браслетик.
Дневник незначительного лица
31 июля.
Кэрри очень понравился браслетик, который вчера, прежде чем лечь спать, я оставил у нее на туалетном столике с нежной записочкой. Сообщил Кэрри о том, что со следующей субботы мы едем в отпуск. Она с улыбкой отвечала, что очень рада, разве только вот погода скверная, и миссис Джиббонс едва ли успеет сшить ей платье, подобающее оказии. Я заметил, что, по-моему, палевое платьице с розовыми бантиками очень мило выглядит; Кэрри ответила, что не напялит такое на себя ни за какие коврижки; я готов был обсудить этот предмет, но вспомнив про вчерашние разногласия, прикусил язык.
Я сказал Кэрри:
— По-моему, лучше доброго старого Бродсте-ра нам ничего не найти.
Кэрри не только, к моему удивлению, впервые в жизни выдвинула возражения против Бродстера, но вдобавок еще и попросила меня не употреблять выражение «добрый старый», предоставя его мистеру Стиллбруку и другим джентльменам подобного пошиба. Услышав, что мимо окон проходит мой автобус, я принужден был выскочить из дому, против обыкновения не поцеловав Кэрри на прощанье; я крикнул:
— Решай сама, как хочешь.
Вечером, когда я вернулся, Кэрри сказала, что она передумала, раз остается так мало време-
Питт выговорил: «Какие горны!-
ни, она согласна на Бродстер и уже написала миссис Бек, на Харбор-вью-террас, чтобы приготовила нам комнаты.
1 АВГУСТА.
Заказал новые невыразимые «У Эдварда» и попросил, чтобы не делали их такими широкими внизу; последняя пара была так широка внизу и так узка в коленках, что выглядела, как моряцкий клеш, и я даже слышал, как Питт, этот противный молокосос у нас в канцелярии, выговорил:
— Какие горны!
Это когда я проходил мимо его стола. Кэрри
3 АВГУСТА.
Прекрасная погода. Ждем-не дождемся завтрашнего дня. Кэрри купила зонтик длиной в пять футов. Я ей заметил, что это попросту смешно. Она сказала: «У миссис Джеймс из Саттона — вдвое длинней», и разговор был окончен. Я купил шикарную шляпу для жаркой погоды на море. Не знаю, как их называют, такая, вроде шлема, как носят в Индии, но только из соломки. Купил три новых галстука, два цветных фуляра, и пару синих носков у «Братьев Поп». Весь вечер укладывал вещи. Кэрри напомнила мне, чтоб не забыл взять у мистера Хиггсуорта подзорную трубу, он мне всегда ее одалживает, зная, что я с ней умею обращаться. Послал за нею Сару. И вот, когда, казалось, все было так прекрасно, с последней почтой пришло письмо от миссис Бек следующего содержания: «Я сдала весь дом одной семье и, прошу меня извинить, вынуждена взять свое слово обратно, и, прошу меня извинить, вам придется искать себе другое жилье; но миссис Уомминг, моя соседка, с удовольствием вас приютит, правда, с понедельника, так как ее помещение занято на выходные.
Глава VI
Нежданное возвращение сына нашего Уилли Люпина Пушера
4 АВГУСТА.
С первой почтой пришло милое письмо от нашего дорогого сына Уилли с благодарностью за пустячок, который Кэрри ему послала в связи с позавчерашним днем его двадцатилетия. К нашему крайнему изумлению, вечером он объявился сам, проделав неближний путь из Олдэма. Он сказал, что отпросился в банке и, поскольку понедельник — выходной, решил нам сделать небольшой сюрпризик. 9 церковь; но он сказал, что устал с дороги, и от дальнейших замечаний я воздержался. За ужином открыли бутылочку портвейна и пили за здоровье нашего дорогого Уилли.
Он сказал:
— Да, кстати, успел я вам сказать, что сократил свое имя «Уильям» и взял еще второе — «Люпин»? Собственно, в Олдэме я известен только как Люпин Путер. Если вы там начнете меня Уил-кать, никто даже не вникнет, о ком речь.
Конечно, Люпин — это самая настоящая фамилия, и Кэрри, увлекшись, тут же стала сочинять длинную историю рода Люпинов. Я же рискнул заметить, что Уильям, по-моему, милое простое имя, и ему напомнил, что он крещен в честь своего дяди Уильяма, всеми в городе уважаемого человека. Уилли, в манере, которая мне не совсем понравилась, хмыкнув, ответил:
— A-а, знамо дело! Добрый старый Билл! — и опрокинул третий стакан портвейна.
Кэрри так возмущалась моим «добрый старый», а в ответ на это двойное прилагательное в устах Уилли и бровью не повела. Я промолчал и только глянул на нее, и этот взгляд был выразительнее всяких слов. Я сказал:
— Мой милый Уилли, я надеюсь, ты доволен своими сотрудниками в банке.
Он ответил:
— Люпин — ведь сказано тебе; ну, а банк — что ж банк? На всех служащих ни одного поря-