Дневник: Воспоминания о кампании 1914–1915 годов
Шрифт:
Поездка к генералу Лашкевичу
В один из дней стояния на Дейме я получил уведомление из Вяземского полка, что в богатом имении, кажется Шаберау, недалеко от Тапиау, найден великолепный, совсем новый автомобиль. Бывший тут в это время и. д. дивизионного интенданта капитан Лахтуров предложил немедленно съездить за ним лично, так как он умеет управлять.
Имея в виду, что наш старый автомобиль был очень ненадежен, я решил взять немецкий для штаба дивизии. Автомобиль оказался действительно красивым и легким на ходу, но силы небольшой, годный для шоссе. В нем я как-то поехал к Лашкевичу в Гертлаукен, желая лично узнать обстановку и отобрать из 28-й дивизии полковника Ольдерогге, которого у меня забрали для командования Камским полком. Обстановка жизни штаба 28-й дивизии меня прямо поразила. Лашкевич жил так, что к нему вход прикрывался часовым внутри дома и никто не допускался, кроме начальника штаба, жившего в соседней комнате. Последний тоже изолировался от штаба, и все между собой были в натянутых отношениях, чуть ли не в ссоре. Ольдерогге удалось оттянуть, но об обстановке сами ничего не знали. Впечатление было тяжелое. На обратном пути велел сжечь находившуюся в лесу близ дороги вышку, которая поднималась над деревьями и могла служить отличным ориентировочным
Общее заключение о действиях на Дейме
Из всего виденного я пришел к заключению очень неутешительному. Прежде всего, все штабы, начиная от штаба армии и кончая штабом дивизии, были крайне пассивны, не знали своих обязанностей, давали ложную ориентировку и не имели все время никаких сведений о противнике. Все это особенно стало ясно на Дейме, так как, имея хоть одного ловкого шпиона, очень нетрудно было узнать, что находится в Кенигсберге. Затем высшее управление было из рук вон плохо. Не сумели распорядиться, чтобы целая армия прогнала ничтожные силы немцев из-за Деймы и форсировала бы эту речонку. Верили преувеличенным сведениям о каких-то невероятно сильных укреплениях и заграждениях и о нахождении в Кенигсберге громадных сил. И все это перед самым носом не могли проверить. Между тем лесистая местность способствовала совершенно скрытному подходу, введению противника в заблуждение и незаметному устройству переправ. Потом уже, конечно, выяснилось, что Кенигсберг был совершенно неподготовлен, обнажен от войск, и армия могла взять его с налета. Ничего этого не знали. Войсковые начальники и часть войск выказали очень дурную подготовку мирного времени. Было полное отсутствие инициативы, и проявлено совершенное невежество в военном деле, до того, что приходилось отдавать приказания относительно пешей разведки, связи с соседями, организации наблюдательных пунктов, правил ведения огня и прочее, и прочее. Вновь подтвердилось полное отсутствие стремления вперед, преувеличенный страх перед противником (особенно в 114-м и 115-м полках), благодаря чему несколько раз поступали ложные или преувеличенные донесения о наступлении неприятеля, артиллерийский огонь которого наводил ужас. Наша артиллерия всеми мерами стремилась стать подальше, чтобы не подвергаться обстрелу. Помню, как Савич всегда хотел доказать, что наша шрапнель может отлично бить на 5 1/2 версты. Причем артиллерия не доверяла пехоте, опасаясь, что последняя ее бросит. Тут вновь подтвердилась повадка нижних чинов исчезать с поля сражения в тыл, прятаться и уползать, и неумение в ротах и полках организовывать за этим наблюдения и поверку. Уходила такая масса, что даже священник 114-го полка сказал проповедь, в которой прямо укорял солдат в неисполнении своего долга по присяге и в трусости. Спрашивается, большой ли толк от таких бойцов, которые не хотят сражаться и которых надо гнать в бой нагайками. Не лучше ли всех этих людей перед тем, чтобы назначать в строй, хорошенько обучить и воспитать. Да с таким составом возможны лишь случайные победы. К тому же большинство офицеров совершенно невежественны и вести бой не умеют. Далее избитого шаблона наступления на учебном плацу ничего не ожидайте. И еще 29-ю дивизию считали очень хорошей, чуть ли не лучшей в армии. Что же представляли из себя остальные, вроде 27-й и 28-й, которые с первых же боев знали только отступать в беспорядке, или резервные 54-я, 56-я [75] и т. д., убегавшие с поля сражения на 2 перехода назад после первого же выстрела неприятеля. Да, при всем этом овладевали печальные мысли и чувствовалось с самого начала, что с такими начальниками и штабами, с такими необученными войсками никакие существенные успехи невозможны.
75
56-я пехотная дивизия – дивизия 2-й очереди, сформированная по мобилизации 1914 г. из кадра 1-й пехотной дивизии в Смоленске. Входила в состав 26-го армейского корпуса. Состав: 1-я бригада (221-й пехотный Рославльский полк, 222-й пехотный Красненский полк), 2-я бригада (223-й пехотный Одоевский полк, 224-й пехотный Юхновский полк), 56-я артиллерийская бригада. Начальник дивизии генерал-майор Н. К. Болдырев, командир 1-й бригады – генерал-майор князь Н. З. Макаев. В ходе боевых действий дивизия ничем себя не проявила. Во время боев в Августовских лесах входила в состав 3-го армейского корпуса. Расформирована в 1918 г.
Уход с Дейме
Из штаба корпуса получено было распоряжение, что дивизия будет сменена в ночь с 18 на 19 августа 56-й дивизией, а сама должна отойти на отдых в район Топлакена. Днем 18 августа в Поппендорф приехал начальник 56-й дивизии генерал-майор Болдырев (бывший офицер лейб-гвардии Финляндского полка) с командирами полков и артиллерийских дивизионов. Я их ознакомил с обстановкой, и они получили схемы расположения. При этом условлено было, что 56-я дивизия подойдет к сумеркам и тотчас приступит к смене. Командирам полков было приказано приготовиться и отдать распоряжение каждому командиру батальона и роты сдавать лично свой участок в полной подробности. В течение дня огонь противника утих и вечером не возобновлялся. С наступлением сумерек я со штабом дивизии и с гусарами перешел к перекрестку шоссе севернее Опена и здесь встретил голову колонны 56-й дивизии, с которой ехал генерал Болдырев. Все наши телефоны оставались на местах и были соединены со мною. Пропустив полк 56-й дивизии, мы отошли примерно на 1 версту на восток вдоль шоссе и расположились здесь у небольшой рощи в ожидании смены. Последняя происходила очень медленно, как вследствие темноты, так и потому, что участок трех полков должен был быть занят двумя полками. Сперва мы закусывали, затем гуляли по шоссе (ночь была холодная, но тихая), потом дремали в автомобиле; Ефимов, конечно, спал вовсю. Около 4 часов утра получилось уведомление, что смена закончена и полки отходят. Особенно долго нельзя было добиться сведений из Старорусского полка, куда пришлось отправить несколько вестовых. На рассвете прибыли в Топлакен и расположились в господском доме, очень богатом и отлично обставленном; я поместился в кабинете, где на стене висела громадная надпись о том, что не русские грабят помещения, а что ограблены самими немцами. Столовая рядом – полна посуды и белья, но зато уборная в ужасном виде. Около полудня получено было приказание всюду осмотреть оружие, обмундирование и организовать занятия.
Назначение Ольдерогге
20-го утром
Отправление Малоярославского полка
На 19 августа 116-й полк по приказу штаба корпуса был назначен дежурным, на случай вызова. В 12 часов ночи на 20-е было получено приказание немедленно двинуть полк в распоряжение начальника 28-й дивизии. Полк собрался очень быстро и тронулся по дороге на Гердлаукен, имея впереди разведчиков 2-го батальона со штабс-капитаном Мацкевичем. На рассвете полк подошел к Гердлаукену и получил приказ двигаться дальше на Кракау в распоряжение генерал-майора Леонтовича (командира 1-й кавалерийской отдельной бригады). По пути узнали, что немцы накануне перешли в наступление в районе Лабиау (очевидно, слабые силы), а бывший тут против них 216-й полк [76] (54-й дивизии генерал-майора Чижова), не оказав никакого сопротивления, моментально бежал в позади расположенные леса. Однако в это время успел подойти 224-й полк [77] (56-й дивизии генерал-майора Болдырева) и задержал неприятеля. После этого иркутские гусары [78] хлыстами выгнали 216-й полк из леса, и он утром занял позицию на фланге 224-го полка. Когда 116-й полк подошел еще ближе (от Гердлаукена с ним шла 1-я батарея 20-го мортирного дивизиона капитана Корчагина), то от генерал-майора Леонтовича узнали, что 224-й полк уже отогнал немцев за р. Дейме и что поэтому надобности в Малоярославском полку больше не имеется. По сношении со штабом корпуса ему было разрешено присоединиться к дивизии, и он двинулся через Кракау обратно. Но, когда хвост его проходил через Кракау, по деревне был открыт огонь тяжелой артиллерии немцев. Полк лег и применился к местности, к счастью, поражений не было. Вслед за этим инцидентом он двинулся дальше и около 2 часов ночи стал на ночлег, где простоял до утра (23 августа). Затем продолжал движение на Астравишкен, куда пришел в 5–6 часов вечера. Помню, что полк двигался в полном беспорядке и с большой растяжкой. Я стоял на шоссе с генералом Орлом и полковником Войцеховским и пропускал Малоярославский мимо себя. Это тянулось так долго, что нельзя было и в полную темноту дождаться конца. Полк был расквартирован в д[еревне] Кл[яйн] Потаурн, к которой от шоссе вела очень грязная дорога, а в самой деревне было еще грязнее. На следующий день утром я ездил в полк, где служили благодарственный молебен, а еще через день присутствовал на утренних тактических занятиях двух батальонов. Пробелов в обучении было, конечно, много.
76
216-й пехотный Осташковский полк – пехотный полк 2-й очереди из состава 54-й пехотной дивизии. Сформирован по мобилизации в июле 1914 г. на базе кадра 2-й Гренадерской дивизии. Расформирован в октябре 1914 г. после катастрофических потерь в сражении при Танненберге.
77
224-й пехотный Юхновский полк – пехотный полк 2-й очереди из состава 56-й пехотной дивизии 26-го армейского корпуса. Сформирован по мобилизации в июле 1914 г. на базе кадра 1-й пехотной дивизии в Смоленске. Расформирован в 1918 г.
78
16-й гусарский Иркутский Его Императорского Высочества великого князя Николая Николаевича полк – сформирован в 1786 г. как Иркутский драгунский полк. С 1812 г. – Иркутский гусарский полк. В июле 1914 г. полк находился в составе 1-й Отдельной кавалерийской бригады 20-го армейского корпуса, дислокация – Рига. Командир полка полковник барон Н. А. Врангель. Полк понес большие потери в Августовских лесах в феврале 1915 г. Расформирован в начале 1918 г., воссоздан в составе ВСЮР.
Переход дивизии в Астравишкен
22 августа приказано было перейти в Астравишкен. Дивизия выступила после обеда, колонна главных сил шла под начальством генерала Орлова [79] . Во время обеда штаба дивизии в Топлакене получено было известие об откомандировании обоих эскадронов Павлоградского гусарского полка и об отправлении их в Ин[с]тербург к штабу армии. Жалко было расставаться с этими отличными эскадронами и в высшей степени добросовестными офицерами. Поехали дальше на трех автомобилях: в новом я с офицерами генерального штаба, в Либавском – Савич, и в присланном из штаба корпуса – Лахтуров (дивизионный интендант). Мост через Прегель тотчас за Топлакеном был построен нашими саперами, которые помещались здесь же, офицеры – в доме лесника. Мне доложили тут, что офицеры сильно пьянствуют, пришлось сделать замечание. Долина реки была мокроватая, и проезд с автомобилями довольно затруднителен. Дорога в Астравишском лесу также тяжелая. Из этого леса я выезжал, когда уже стемнело; близ д[еревни] Кл[яйн] Грюнтан бывшие уже здесь квартирьеры артиллерии приняли нас за немцев и чуть-чуть не открыли огня из револьверов. К счастью, я остановился, чтобы спросить, что за люди. Помещение для штаба дивизии было отведено в плохоньком хуторке на шоссе в Гр[осс] Астравишкен, но удалось все же разместиться. На следующий день явилась сотня 3-й очереди Донского войска, которой командовал старый есаул, и в строю был один офицер, только что произведенный из младшего класса. Казаки старые, угрюмые, лошади слабые и тоже старые. Однако на произведенном им учении со спешиванием показались удовлетворительно. Разместились на хуторе в двух верстах от штаба. 23 августа дивизионный интендант Лахтуров привез нам из Инстербурга первую почту с самого начала войны. Я получил несколько писем от жены. Такое запоздание с письмами произошло потому, что направление нас в Вост[очной] Пруссии держалось даже от почты в большом секрете. Получили также несколько газет, поражали хвастливые оповещения главнокомандующего и оптимистический тон статей.
79
Автор искажает фамилию, здесь и далее речь идет о генерале Орле.
Конец ознакомительного фрагмента.