Дневник. Том III. 1860-1861. Созерцательное богословие. Крупицы от трапезы Господней
Шрифт:
† (NB.Чтобы иметь истинно христианскую надежду, для этого нужно познать самого себя, свою природу, именно — касательно тела надо знать, что оно для своего питания требует очень, очень малого; что блаженство сердца нашего, жадного до удовольствий, не на земле, а в Боге, что почестей, до которых жаден дух наш, — не здесь, на земле, надобно искать, а на небесах — по чести чад Божиих(Ср.: Рим. 8, 21).)
(Наставление. Почти,сказано, лице старно, и да убоишися Господа Бога твоего (Лев. 19, 32). Так почитай в своем отце — старце как бы Самого Отца Небесного, не жалей для него ничего, как для Бога, все тебе даровавшего, как и отец твой отдал тебе все, как бы наследником тебя сделал: отдал место, дочь в жены тебе. Тяжко согрешишь, не почитая отца или жалея чего–нибудь для него.)
Мальчик Петр Ламанов умнее меня, тверже меня в вере, крепче в терпении: он во время болезни испытывал сильные мучения и не стонал, а благодушно терпел; сам причастия
О немецкой книге. Рассказ Сусанны Андреевны; суждения автора этой книги о Иисусе Христе только как о совершеннейшем Человеке, но не как о Боге [171] .
171
Возможно, имеется в виду книга Д. Ф. Штрауса «Жизнь Иисуса, критически обработанная» (Тюбинген, 1835), в которой автор «с детальной основательностью докапывал, что большая часть евангельских рассказов состоит не из исторических сообщений, а из вымыслов. Он утверждал это собственно относительно всех чудес (включая и главное чудо — Воскресение Христа), речей Иисуса в четвертом Евангелии и своеобразного изображения его личности и истории <…>. В предисловии к I тому Штраус утверждал, что только все человечество, а не отдельная личность, может быть субъектом тех предикатов, которыми церковь наделяет Богочеловека <…>. Предположение Шлейермахера о полной безгрешности и перво–образности Спасителя Штраус считал выходящими за пределы человеческой натуры, однако допускал, что Иисус был тем великим религиозным гением, которого человечество никогда не сможет превзойти в этой области духовной жизни» (Целлер Э. Биография Давида Фридриха Штрауса,//Д. Ф. Штраус. Старая и новая вера. Лейпциг — СПб., 1906. С. X–XI). В начале 1860–х гг. Штраус выпустил новую книгу, адресовав ее уже не к богословам и теологам, а к широкой публике. В предисловии к двум ее изданиям он писал: «Теперь же я, напротив, решил написать книгу, доступную также и для тех, кто не знаком с теологией, и приложил все старания к тому, чтобы меня понял всякий образованный и мыслящий человек <…>. Мы теперь вынуждены апеллировать непосредственно к народу, так как богословы в большинстве своем не желают выслушивать нас <…>. Посвящение настоящего труда народу является одной из причин, вследствие которых я отказался от мысли выпустить новым изданием мою критическую обработку “Жизни Иисуса” и решил написать новую книгу, в которой ничего, кроме основной руководящей мысли, не сохранилось от прежней книги». Основной вывод автора сводился к тому предположению, что «ни в личности, пи в деятельности Иисуса не заключается ничего сверхъестественного, ничего такого, что требовало бы от человека слепой, беззаветной веры и преклонения перед авторитетом» (IIIтраус Д. Ф. Перевод с 18–го нем. изд. В. X. Ульриха. Лейпциг–СПб., 1907. С. 1–7).
О божестве нынешних христиан. Что обожают люди? — Чрево. Еще что? — Деньги. Еще? — Ум человеческий. — Кому же служат мнимые христиане? — Диаволу, а не Христу. Христа только по имени знают. — Да ямы и пием, утре бо умрем(Ис. 22, 13; 1 Кор. 15, 32).
Если кто тебя оскорбил, а ты прощаешь ему обиду и не сердишься на него, вменяя в ничто его обиду или в смирении и простоте сердца почитая себя достойным того, то ты побеждаешь оскорбителя, торжествуешь над ним, хотя и мечтает он, что торжествует над тобою; но если ты сердишься, злобишься на оскорбителя, то ты немощный нравственно и побежденный врагом и стоишь крайнего сожаления как не умеющий владеть собою, не научившийся еще смирению и не сведущий в том, как побеждать тебе духа гордости. — Только взглянуть на тебя при серчании: и всякий увидит, что ты — жалкий человек. [172]
172
Текст: Только взглянуть — человек. — в рукописи перечеркнут.
Когда жалеющий свою плоть, ленивый человек становится на молитву, тогда враг представляет ему мнимую продолжительность молитвы и мнимую трудность ее для плоти и тем повергая в уныние сердце его, расслабляет его для молитвы. Очевидно, это — мечтание. Не надо жалеть своей плоти, а бодро, с твердою верою, надеждою и любовию приступать к ней. Для веры, надежды и любви нет ничего трудного и невозможного, равно как и продолжительного. Иаков по любви к Рахили и в надежде получить ее руку работал Лавану 14 лет, усталости не знал, и — быстро прошли для него 14 лет (См.: Быт. 29, 18–28). —Приложи это и к молитве. Если ты истинно любишь Бога, то никакая молитва не покажется тебе трудною и продолжительною, потому что надежда — принять Бога в сердце свое — усладит твой труд; все подвиги, ради Бога совершаемые, покажутся малозначащими и легкими; таково свойство любви. — Не потворствующий своей плоти жаждет молитвы, как голодный — пищи и пития, и в сладость насыщается [173] ею, не зная усталости; отстать не хочет, дни и ночи проводит в молитве и чем больше молится, тем большею воспламеняется любовию к молитве — так что если бы не немощь плоти, то он не вставал
173
Ср.: Песнь 1–я канона на утрени 4–й недели Великого поста (Иоанна Лествичника) («Яко воздержания сладостию насытиныйся»).
Дерзкие! Зачем вы отвергаете Божество Сына Божия, когда чрез Него вы сами можете обожиться и быть сынами Божиими? — Или невмочь вам такое блаженство, исчадия диавола, как диаволу невмочь было покоряться Сыну Божию и Святому Духу, Коим он возмечтал быть равным?
† Весь род человеческий едина плоть и кровь; зачем и не единый дух(Еф. 4, 4), как и быть должно бы? Люди благочестивые и Ангелы — едина Церковь; Бог и праведники едино. Все — от Единаго(Евр. 2, 11), и все должны бы возвести себя по подобию к Единому. Но увы! Грех разделил! Чрез Христа опять возводимся к блаженному единству.
† Врагу бесплотному почему–то сильно нравится быть у нас в правом боку и разжигать в нем, как сухой хворост, беззаконие (неверие, противление всякой истине и всякие страсти) и отвращать сердце от всякого доброго помысла, доброго желания и доброго дела. Особенно ему очень нравится это делать во время нашей молитвы, также пред прикосновением к предметам священным, иногда пред беседою и во время беседы с людьми, особенно же пред причащением Святых Таин (такой неугомонный)! Крепко, видно, ему не нравится всякое добро. Так оно и есть. Когда не делаешь доброго дела, не стремишься к Богу: ничего; стал стремиться всем сердцем: и пошла война, и заметали бомбы.
Имей такое уважение к истине, что если кто о тебе говорит дурно в глаза или заочно, но справедливо, люби его за правду, как друга; а если кто отзывается о тебе в глаза или на стороне хорошо, но несправедливо, обличи его в лести и скажи ему, что отзыв его о тебе несправедлив.
Если ты в сердце имеешь злобу на человека, не обнаруживая ее, и видишь на лице того человека также признак злобы на тебя, не говори ему в злобе твоей ни одного слова, хотя бы то для исправления его: враг действует в ваших сердцах и ждет только удобного случая к воспламенению сердец ваших всею силою злобы, и лишь малейший повод представится, злоба воспламенится, и вы доставите врагу случай торжествовать над собою. Души наши как–то понимают друг друга без внешних обнаружений. Чтобы избежать диавольской злобы, любовь друг ко другу прилежну имейте (1 Пет. 4, 8), говорил Апостол.
Подвизайся в державе крепости(Еф. 1, 19) Иисуса Христа ни на минуту не давать места злобе в сердце своем — и напротив подвизайся иметь всегда благость сердца. Бывайте блази…(Еф. 4, 32.) Христианину, как сыну Божиему по благодати, храму Духа Святого и члену тела Христова, не должно уподобляться по злобе диаволу и сердце свое делать жилищем его и как бы членом его.
† Чрез Свое воплощение Господь стал в ближайшее отношение к веществу. Дивно! Сам Бог соединен в одно лице с человеком — Бог стал плотию. — Слово плоть бысть(Ин. 1, 14); Сам вкушал нашу плотскую пищу и пил наше питие; возлежал в яслях, обитал в доме Невместимый небесами; ходил стонами по земле, по воде, по воздуху — ( идущу,говорится, на небо)(Ср.: Деян. 1, 10); пригвоздился ко древу на ничесом же землю повелением Своим повесивыи. [174] Вся земля, воды и воздух, древа, камни, металлы, животные — все освящено вочеловечившимся Сыном Божиим: потому–то любезна для Него земля — это временное жилище человека, это гостиница человеческого рода, это место обитания Его между человеками. Но особенно любезны для Него люди, коих душу и тело Он принял в единство Своего Лица, и особенно истинные христиане. Он в них и они — в Нем.
174
Ср.: Ирмос 3–й песни воскресного канона, гл. 5–й. Ср. также: Антифон 15–й, гл. 6–й, на утрени Великой Пятницы.
Надежда христианина обращается в молитве к Богу о всяком благе духовном и вещественном — в уверенности, что все от Него и ничего без Него. Вся Тем бита —все что было с нами, кроме греха, и все, что есть, и без Него ничтоже быспгьс нами, еже быстьи что бывает (Ср.: Ин. 1,3).
Глаголи, глаголи, Владыко, в сердцах людей Твоих, якоже в моем сердце милостивно глаголеши. Священно — научай люди Твоя.
Торопливый, неспокойный в службе священник или диакон, или дья<чок> есть орудие диавольское; ничего не остается у него на сердце; вся вера для него — мертвая буква.
† Надежда христианская есть постоянная, живая, на деле являемая уверенность, что жизнь наша, сила наша, покой и блаженство наше находятся только в едином Боге и ни в чем другом; что к Нему единому всем сердцем должно прилепляться и ни к чему другому, потому что все другое — прах и суета и не имеет в себе живительной силы для нашей души, которая происходит от единого Господа Животворящего.
Не справедливо ли, что гостю в гостях хочется получше покушать и поесть, чем дома? — Потому гостям всегда предлагай лучшее и кушанье и питье, чем они имеют дома. — Этого требует гостеприимство.