Дневники 1920-1922
Шрифт:
Сюжет для рассказа: человек какой-то свободной профессии (писатель, художник), стесненный голодом и укорами жены, бросает свое дело, кое-как служит, достает пайки, корову, сено, сам доит, кормит, учит детей и потом достает мандат на перевоз коровы на юг и уезжает проводником коровы.
Почему Алпатову нельзя было пойти в коммунисты? Потому что они у власти, потому что это равняется тому, как бы для защиты себя взять оружие — значит изменить своей духовной
Натертая нога болела, ныла, и, когда сон, спутав, как видно, время и место боли в ноге, — охватило больное место в душе, и душевная боль заслонила телесную, развернула картину прошлого (к появлению женщины «в Алпатове» — по голосу узнал ее).
Мещане (ремесленники) — пустое место в душе, куда все проваливается (и Бог), — только Бог и может заполнить эту ужасную пустоту. Максим Горький — изобразитель этого мира (какой тут рыбак, какой тут крестьянин).
26 Ноября. Оголтелые дети, не имеющие ни страха, ни внимания даже к тайнам старших, герои однодневного действия, поденками вылетевшие в мир бесконечного творчества.
Поэт Клычков, приобщенный к иному миру, не доделавши там свое дело, приходит в обыкновенный мир бытия и своей небесной полуправдой отравляет все основы земного бытия (как и Толстой когда-то пахал). Затворись, мой друг, и ожидай указания веры, сильной, как знание, после чего приди и учи, иначе ты отымаешь у людей их простую земную веру в небесные тайны (ни Богу свечка, ни черту кочерга).
Художник должен совершенно захватить человека так, чтобы тот остался, как распятая плоть, со своим последним вопросом ко всему делу художества в крайних глубинных счетах духа и материи.
В лесу идешь, и одна веточка тихим гостем явится, шепнет на ухо: «Я здесь! милый друг» — и ляжет на плечо или шею обнимет, — милая веточка! за что ты меня полюбила, как доверилась! сердце раскрывается и готово обнять весь мир, а другая в ту же минуту рогулькой стоит и метит в глаза, стукнет туда, и света не взвидишь. Тогда встревожились все разные большие деревья, обступили со всех сторон ильмы высокие и <1 нрзб.>, дубы, береза, клен и ясень, все сошлись густелью и ветвями своими махают, кланяются, кланяются.
1 Декабря. Серафима Михайловна оказалась не Сер. Мих., а Софья Павловна (открылось во время революции), — отвратительно! как будто обманывала женщина, говорила, что любит, а сама по ночам ходила к другому, — вот что значит имя.
В магазине «Мясо и дичь» барыня, та самая барыня, которую недавно туря ли торговки: «Ишь фуфыря, расфуфырилась! жрать нечего, а тоже барыня!» — теперь
— Есть рябчики, есть тетерева, мадам.
— Т етерева!
— Мадам, — говорит приказчик, — вам, мадам, тетерев или мусье?
Честность значит согласие слова и дела, если же слово становится универсальной идеей, осуществление которой и невозможно, а требование согласия слова и дел в честной натуре продолжается, то это уже фанатизм.
— Я сказал — и сделаю.
— Да, я знаю: вы будете делать, вы человек честный, но будет ли хорошо от того, что вы честность свою окажете?
— Кому хорошо?
— То есть нам.
— А мне-то какое дело до вас?
— Вот и я тоже думаю, что вы это, собственно, для себя стараетесь и высоты своей достигаете, как вы человек образованный, то вы поднимаетесь вверх, а мы находимся в темном подчинении и должны преклоняться перед вами.
— Как перед вождем.
— Конечно, и перед вождем, но как вождя-то понимать: вы же, собственно, себя самого ведете.
— Ну, а вы не ведете себя?
— Конечно, веду, но там мои вещи мертвые, ситец там, мануфактура.
— Понимаю, с ситцем вы согласились, но как же с людьми?
— Мария Ивановна, ваша матушка всегда была очень довольна мной.
— Не с Марией Ивановной, а вообще с людьми.
— Вообще с людьми, я считаю, это по преимуществу с собой, как вы сами <1 нрзб.>, что честность ваша и достижения, а так человек каждый имеет свое имя, и я с этими людьми установлен.
— Вы обыватель и ничего не понимаете в общем <1 нрзб.>.
— А я что же вам говорю: я разве что-нибудь понимаю, я необразованный человек и любопытствую от вас поучиться. Вот сейчас, извольте видеть, солнце садится такое красное, — отчего это?
— Оттого, что лучи проходят через разрежение атмосферы.
— Извольте, я таких слов не понимаю. Вот человек стыдится и покраснел, я и объясняю краску его стыдливостью, мне понятно, а про солнце я ничего не могу сказать, потому что я необразованный, и человек мне знакомый, но я родился в этом городе, то его и понимаю, а солнце очень далеко, и я не понимаю, вы же должны это объяснить.
— Я же и объяснил вам: разрежение атмосферы.
— Ну, нет, все это от ума. но я же ума такого не имею и не понимаю: атмосфера… <5 строк нрзб.>.
Краснорядец посмотрел в глаза Коле и подмигнул так, будто весь этот разговор нарочно ведет и сам очень хорошо все понимает и даже про атмосферу…
— Вы наверно все это сами знаете.
— Читал очень много и про атмосферу, все читал, но вывод сделал, что образованный человек знает не больше необразованного.