Дневники Берии
Шрифт:
– Видите ли, нам необходимо быть осторожными – для нашего же общего блага. Сразу же скажу, что мы не имеем намерения ввозить в Союз какую бы то ни было литературу. Мы написали одну вещицу и хотим, чтобы вы перевели ее на менгрельский, а потом мы продадим ее американскому издателю.
Она помолчала, встала с кровати, подлила в бокал виски, вновь улеглась и стала потягивать виски маленькими глотками. Потом, не глядя на нас, сказала:
– Мы, грузины, не играем важной роли в истории России, мы чаще всего прятались под юбку
– Я правильно угадала?
Мы молчали.
– Сколько вы за это возьмете? – спросила она.
– Три миллиона долларов, – сказал Борис. – Вы получите проценты – если все хорошо получится.
– И, конечно, мы должны условиться, что вы никогда никому не скажете ни слова об этом, – сказал я.
Татана засмеялась:
– Думаете я начну болтать? Где? С кем? Кто может знать это имя – Б-е-р-и-я. Она произносила имя по-менгрельски.
– Успокойтесь, я в своем уме и не враг себе. У Берии есть живые родственники в России. Кого вы выбрали?
– Мы выбрали его самого. Его дневники с 1945 г. до смерти.
Она кивнула.
– Мало кто знает его. Это хороший выбор, в особенности если заинтересуется какой-нибудь американский издатель. Впрочем, они нынче хватают все подряд. Да, у меня назначена консультация с профессором литературы, давайте встретимся позже и все обсудим. – Она встала.
– Встретимся в 7.30 в баре «Голубой кабан», – сказал Борис.
Она открыла дверь:
– А вы очень доверчивы. Может, вы просто оптимисты?
Когда мы вышли из здания, Борис заключил:
– Хорошая, волевая девушка. И умная.
Ужин прошел хорошо. Решено было заключить контракт с помощью лондонского юриста, согласно которому Татана получит десять процентов от общей суммы. К концу ужина Борис начал готовить почву для эпизода с балетной школой.
При первом упоминании о московской, балетной школе Татана заявила:
– Не говорите мне об этой школе. Они меня оттуда вышвырнули, потому что я высокого роста и у меня большие ноги!
– Прежде чем вы прочтете текст, – сказал я, – хочу объяснить кое-что. Текст распадается на две части: политическую жизнь, описанную Борисом, и личную, описанную мной на английском языке.
– Английская часть отвратительна – грязная порнография! – хохотал Борис.
Я не обращал на него внимания.
– Татана, мы хотим, чтобы вы помогли нам доказать издателям книги подлинность книги.
– А им не нужны доказательства. Единственное, что им нужно знать: будет ли книга доходной.
– Боюсь, что в нашем случае дело будет сложнее. Борис включил в книгу компромат о сегодняшних лидерах в
– Молодец Борис! Чем больше вы им досадите, тем лучше!
– Берия очень откровенно пишет о себе, о своей склонности к молоденьким девочкам. Вы, Татана, были одной из его жертв.
– Я?!
– Да, Берия увидел вас на улице, приказал своему помощнику привести вас в свой дом и изнасиловал.
– И мне было лет двенадцать?
Я кивнул. Она подумала минуту с серьезным выражением на лице.
– Да, все сходится. Мне действительно тогда было лет двенадцать. А мне это понравилось?
– Конечно, нет.
– И вы описывали все подробности?
– Да. И потом, когда книга будет издана, если вдруг у издателей возникнут сомнения, я уломаю вас и вы сделаете подтверждение подлинности события. Публично.
Борис вставил:
– Мы пишем, что ваш отец был расстрелян Берией лично – потому что он отказался держать язык за зубами по поводу происшедшего.
Она странно посмотрела на него.
– А как вы узнали, что Берия убил моего отца?
Борис вытаращил глаза в изумлении.
Она кивнула.
– Да-да. Во время менгрельского дела в 1951 г. Он был директором школы, и его обвинили в сговоре с националистической интеллигенцией.
Борис хлопнул руками:
– Прекрасная новость!
Она не прореагировала на его бестактность.
– Это, полагаю, тоже входит в сделку?
– Триста тысяч долларов многовато за один перевод! – сказал Борис.
Она согласно кивнула.
– Когда начнем – завтра?
– Но только не здесь. Отправимся в маленький отель в северной Франции, возле Абервиля, там тихо и безлюдно, – сказал Борис.
– Значит, обо всем договорились? – сказал я. – Осталось только подписать контракт.
Татана улыбнулась:
– Забудем о контракте. Будем просто доверять друг другу. – Она протянула руку.
Владелица отеля совершенно не интересовалась клиентами. У нее на лице ни один мускул не дрогнул, когда она, заполняя журнал регистрации, указывала места рождения Бориса и Татаны: Москва, Зугдиди, СССР. Однако мы предпочли бы вообще не заполнять никаких журналов. Я все время гадал, куда могут попасть сведения из этого журнала. Сдают ли их в архив?
В 7 вечера я зашел к Татане. Она уже заканчивала чтение.
– Знаешь, а мне очень нравится, – сказала она. – Единственная слабость – это то, что ты изобразил Берию почти забавным: этакий жизнелюб, любитель женщин и вина, использовавший свое служебное положение в личных целях – иногда, правда, расстреливавший людей. Хорошо, что в книге есть правда. И ты прекрасно передал атмосферу того времени. Ей-богу, кое-кому из нынешних советских вождей будет кисло. Я только надеюсь, что Борис в своей части работы использовал достаточно правдивые факты.