Дневники Кэрри
Шрифт:
— Может быть, он устроился на работу медбратом? — говорю я, прикидываясь дурочкой.
— Кэрри, ты не могла бы помолчать? — отрезает Мэгги. — Это серьезно.
Почему бы ему не устроиться медбратом? Эта профессия будет очень респектабельной в ближайшие десять лет.
— Женщины станут врачами, а мужчины — медбратьями, — резюмирует Мышь.
— Не хотела бы я, чтобы за мной ухаживал медбрат, — говорит Мэгги, поеживаясь. — Я бы возражала, если бы мужчина, которого я не знаю,
— А как насчет случайной связи? — подшучиваю я. — Представь, ты едешь куда-нибудь и встречаешь парня. Вам кажется, что вы без ума друг от друга. И спустя всего три часа после знакомства вы предаетесь любви?
— Я без ума от Питера, ясно?
— Это не важно, — говорит Мышь. — Согласись, если ты общаешься с человеком на протяжении трех часов, можно сказать, что ты знаешь его, правда?
— Это что-то вроде «потрахались и разбежались», как сказала Эрика Джонг в «Страхе полета».
— Пожалуйста, не произноси при мне слово «трахаться», ненавижу, его. Лучше уж «заниматься любовью», — говорит Мэгги.
— А в чем разница между «трахаться» и… «заниматься любовью»? Мне кажется, смысл один и тот же, — спрашиваю я.
— «Трахаться» — это синоним «полового сношения», вроде бы так. А «заниматься любовью» — это половое сношение и все остальное, вместе взятое, — говорит Мышь. — Поверить не могу, что вы с Себастьяном до сих пор не занимались сексом, — заявляет Мэгги.
— Ну…
Мэгги оборачивается и смотрит на Мышь с недоверием, так что мы чуть не съезжаем с дороги. Справившись с управлением, Мэгги продолжает:
— Ты все еще девственница.
Она говорит это таким тоном, словно это преступление.
— Я никогда не думаю о себе, как о «девственнице». Мне больше нравится термин «сексуально нераскрытая». Как-то так. Как будто я еще не закончила курс.
— Но почему? — спрашивает Мэгги. — В этом нет ничего сложного. Пока ты это не сделала, кажется, что это серьезное событие. А после думаешь: «Боже, и зачем я гак долго ждала?»
— Слушай, Мэгги, у каждого свое расписание. Может, Кэрри еще не готова, — поддерживает меня Мышь.
— Да я просто хочу сказать, что если ты не сделаешь это с Себастьяном в ближайшем будущем, то сделает кто-нибудь другой, — зловеще пророчествует Мэгги.
— Если это будет так, значит, Себастьян не тот парень, с которым она должна быть, — возражает Мышь.
— Да я, кстати, думаю, «кто-нибудь» с ним уже это делал, — усмехаюсь я. — Мы с ним только два месяца встречаемся, ладно вам.
— Я с Питером только два дня встречалась, прежде чем мы сделали это, — говорит Мэгги. — Конечно, у нас были особые обстоятельства. — Питер был много лет влюблен в меня.
— Мэгги, по поводу Питера… —
Мне хочется предупредить ее, что сейчас, возможно, не лучший момент резать правду матку по поводу Питера, но уже поздно.
— Мне кажется, для него «старшие классы» и «колледж» — совершенно разные категории. Когда он уедет в Гарвард, Каслбери останется позади, иначе просто быть не может. Или успеха ему не добиться.
— Это почему же? — спрашивает Мэгги язвительно.
— Мэгз, — встреваю я, глядя на Мышь. — Она не имеет в виду тебя, само собой. Мышь говорит, что ему придется много заниматься, и времени на романтические отношения останется меньше. Для всех скоро наступят перемены. Так, Мышь?
— Лично я меняться не собираюсь, — упрямо заявляет Мэгги. — Мне все равно, что там будет дальше, я останусь собой. Я думаю, именно так должны вести себя люди. Это порядочно.
— Правильно, — соглашаюсь я. — Неважно, что нас ждет впереди. Мы должны поклясться, что останемся собой в любые времена.
— У меня есть выбор? — спрашивает Мышь сухо.
— Где мы находимся? — интересуюсь я, оглядываясь.
— Хороший вопрос, — бормочет Мышь себе поднос.
Мы едем по разбитой асфальтовой дороге, которая, похоже, ведет в никуда.
По обеим сторонам тянутся поля, покрытые валунами, изредка попадаются жалкие домишки. Мы проезжаем автосервис, затем желтое строение, на котором висит вывеска, говорящая о том, что здесь расположена мастерская по ремонту кукол, больших и маленьких. Едущий впереди Уолт внезапно сворачивает в небольшой проезд, идущий вдоль белого здания заводского типа.
В здании единственная большая металлическая дверь, окна затемнены. Выглядит оно заброшенным.
— Что это за место? — спрашивает Мэгги, пока мы медленно катимся вдоль здания.
Мышь откидывается на спинку и скрещивает руки.
— Не похоже, чтобы, тут было что-нибудь хорошее, это уж точно.
Мы проезжаем немного дальше, пока Мэгги ищет, где можно развернуться.
— Место, о котором тебе знать не нужно, — произношу я громко фразу Себастьяна, которая мне вспомнилась.
— Что? — спрашивает Мэгги.
— Ничего, — быстро отвечаю я, обменявшись с Мышью взглядами. Мышь похлопывает Мэгги по плечу.
— Мне калюется, пора ехать домой. Не думаю, что тебе здесь понравится.
— Что понравится? — Спрашивает Мэгги. — Это просто здание. А наш долг, как друзей, узнать, что задумал Уолт.
— Не стоит, — пожимает плечами Мышь. Мэгги игнорирует ее, объезжая здание с торца, где мы обнаруживаем скрытую стоянку, которую не видно с дороги. На ней стоят несколько автомобилей, включая хэтчбэк Уолта.