Дневники Палача
Шрифт:
Он наткнулся на имя Андрея Зайкина, тогда еще капитана, читая записи палача. И вот он — живой свидетель и доказательство, что все написанное не бред умалишенного и не плод фантазии, а события, реально происходившие в далеком, или не таком далеком прошлом.
Руслан рассказал бывшему полицейскому о цели визита.
Тот еще подвигал кресло, так, чтобы короткие ноги умостились на невысокий столик.
— Палач — Руслан, говоришь. Я помню его, как же, помню. Впервые мы пересеклись с Русланом… да, лет сорок назад. Я тогда расследовал дело о пропаже… одного доктора…
«А
В очередной раз ругнувшись, Андрей Зайкин в очередной раз отошел от стойки администратора.
Все рейсы у них отменены! Черт бы побрал эти транспортные компании!
Рокфеллеры улетели с Штиты именно из этого — центрального космопорта, убраться с которого безуспешно пытался капитан Зайкин. Неделю назад. Выяснить — не составило особого труда. И обилие космопортов на Штите, и наличие дорогого электромобиля в общем царстве гужевого транспорта сыграло отнюдь не последнюю роль.
Да, ребятам следовало бы поучиться заметать следы. Пользовались бы, как все, повозками, глядишь, никто бы и не вспомнил. Привычка к роскоши и здесь идет во вред, хотя они все еще опережали Зайкина.
— Вы тоже в Домагер? — среднего роста молодой человек обращался к Андрею.
— Да! — ответ звучал резче, чем того заслуживал вопрошавший.
— Я даже пытался нанять чартерный звездолет — здесь есть парочка компаний.
— И как?
— Отказали. Система Дромадер вообще не принимает кораблей. Никаких. Что-то у них там случилось.
В космопорту — чудо из чудес, даже имелась система видеонаблюдения.
И капитан Зайкин впервые увидел тех, за кем охотился.
Мужчина, женщина, ребенок и куча слуг. По большому счету, следовало бы пробить их по базе, но это успеется, главное — «горячий» след. Ну, теплый.
Сколько ни вглядывался, Зайкин не заметил среди сопровождающих Антона Ю-пина, впрочем, доктору ничего не стоило затеряться в куче персонала.
— Ты на какую планету системы Домагер летишь?
Кафе, в котором, вопреки названию, подавали исключительно чай, располагалось здесь же, невдалеке от стойки администратора. Ввиду общности беды, они с несостоявшимся попутчиком быстро перешли на «ты».
— На Шивану, — именно на нее, если верить регистрационным записям, отправился корабль с Рокфеллерами.
— Надо же, я тоже!
Самой примечательной деталью туалета нового знакомого, которого, кстати, звали Руслан, во всяком случае для Андрея, был саквояж. Старый потертый временем и частым использованием, судя по всему — тяжелый. Сейчас таких уже не делали. Кожа какого-то животного кое-где выпирала под напором содержимого. Интересно, что можно возить…
— Дамы и господа, — репродуктор разродился приятным мужским баритоном, — нам только что сообщили — в системе Домагер солнечная буря. Всякое передвижение кораблей прекращено. Прогнозируемое время окончания бури — неизвестно. Прогнозируемое время возобновления перевозок — неизвестно. Желающие отправиться в систему Домагер могут оставить
— Черт! — выругался Андрей.
— Дьявол! — повторил Руслан.
— Ну что, в гостиницу?
Руслан молча кивнул, поднялся, подхватив саквояж.
— Грязный инопланетник, как посмел ты осквернить своим присутствием священную землю Эдо!
— М-м, э-э, — меч, длинный, слегка изогнутый меч, больше похожий на саблю, острой кромкой касался моей шеи. — Палач Руслан нижайше просит прощения у сиятельного господина Рохана, за м-м, э-э, дерзость.
Господин Рохан стоял передо, или надо мной. Крылья носа, широкого приплюснутого носа господина Рохана горели ярко-алым, что указывало на готовность господина Рохана пустить кровь. Подразумевалось — мою.
— Согласно соглашению, между нашими народами, заключенному после Великой Войны, ни земляне, ни кто-либо из других рас не может ступать на планету Эдо без нашего на то разрешения! Однако ты осмелился нарушить соглашение, которому без малого сотня лет! У тебя была причина, грязный инопланетник!
— Ну, э-э-э, была, то есть — есть.
— Назови ее, и если мы сочтем ее достаточной, возможно дадим возможность сохранить лицо и принять смерть, как воину!
Принять смерть они дадут! Эти эдорцы просто душки.
— Ну, э-э, полюбоваться красотами… вашей замечательной планеты.
Пол минуты Рохан обдумывал приведенный аргумент. Ровно столько, чтобы сформулировать достойный ответ. Достойный грязного землянина, каковым я являлся в глазах эдорцев.
— Причина признана недостойной и недостаточной. Завтра, как взойдет второе солнце Менара, ты будешь казнен, инопланетник, твоя голова будет отослана назад в назидание всем, кто собирается нарушить соглашение, тело будет сожжено, а прах развеян по ветру, ибо клятвопреступник недостоин даже могилы!
Рохан развернулся и ушел, не глядя на меня. Меч с шеи убрали, вместо него, двое рослых эдорцев схватили меня под мышки и поволокли вслед за господином.
По роду своей деятельности, мне довольно часто приходится бывать в тюрьмах. Но вот в качестве заключенного… да еще ожидающего скорой казни… Какая ирония — палач в роли жертвы… минуту, или меньше я смаковал эту мысль. Мысль была не моя. Сей продукт для размышлений перекочевал в голову из книги, одной из многих, что проглатываются бесконечными путешествиями. В силу рода деятельности.
Так вот — иронии, сколько не пытался, я не отыскал. Умирать мало кому хочется, даже палачу, который тоже живая тварь и по роду деятельности, хоть и близок к смерти, но никак не сроднен. И, уж конечно, не привычен. Особенно, если эта смерть — твоя.
Впрочем — чего это я, умирать я не собирался, во всяком случае — какая ирония — не сегодня.
Камера была небольшая и никак не предназначалась для длительного пребывания.
Что не удивительно. На, так называемых, «феодальных» планетах, к которым имела несомненную честь принадлежать и Эдо, с преступившими закон особо не церемонились.