Дни и ночи Невервинтера

Волошина М. Н.

Эйлин развязала Нишку и положила руку ей на плечо.

— Похоже, Нишка, это твой звездный час. Ты попадешь в историю.

— Правда?! — Разволновалась Нишка.

— Да, Гробнар об этом позаботится.

Толапсикс кивнула и добавила.

— А я позабочусь о том, чтобы твое имя стало легендой в драконьем племени.

Нишка засмущалась от внезапного приступа внимания к своей персоне.

— Ой, я так волнуюсь. Прямо не знаю… Мне нужно сосредоточиться. Давненько у меня не было возможности поработать по специальности, — и она с легкой укоризной посмотрела на Эйлин.

— Ты справишься, Нишка, —

неожиданно произнес Касавир.

Если бы у Касавира внезапно выросли рожки и хвост, Нишка не была бы более поражена.

— Ты? То есть, ты хочешь сказать, что это… благое дело?

— Конечно, ты вернешь матери ее дитя, и мы все будем тебе благодарны, — ответил Касавир и строго добавил: — Но не думай, что я отдам тебе то, что ты положила в мою сумку. Это пойдет на нужды крепости.

Слова Касавира положили конец ее сомнениям.

— Ну ладно, я попробую.

— Подожди, — сказала дракониха.

Порывшись среди своего имущества, она подцепила когтем бутылочку с зельем и подала Нишке.

— Вот, капнешь на яйцо. В натуральном виде тебе будет трудно его воровать. Как только все будет готово, дайте мне знать, и эти кретины пожалеют, что связались со мной.

Нишка размялась, перекатившись пару раз через себя и сделав несколько плавных кошачьих движений, затем проверила ремешки и застежки на облегающем доспехе-хамелеоне и, кокетливо поправив прическу, сказала:

— Хорошо, я пошла. Но обязательно напишите, как я была прекрасна, ловка и грациозна.

— Ты дело сначала сделай, — ответила Толапсикс и нетерпеливо подтолкнула ее когтем под мягкое место.

* * *

Эти пятнадцать минут, что друзья ждали Нишку неподалеку от лагеря огненных великанов, показались им вечностью. Келгар так нервничал, что постоянно наполнял свою флягу из оставленного ими еще не совсем пустого бочонка. Гробнар прыгал то на одной, то на другой ножке, бормоча себе под нос что-то успокаивающее. Эйлин постоянно выглядывала из-за валуна, пытаясь разглядеть, что там происходит. Касавир затаскивал ее назад, боясь, как бы она не обнаружила их присутствие. Лишь Кара была абсолютно спокойна, а Сэнд, чтобы отвлечься, принялся обдумывать основные положения своего будущего сенсационного трактата о психологии драконов.

Когда Эйлин почти перестала надеяться на благополучный исход, сзади послышался шорох. Серая тень отделилась от валуна и приняла облик улыбающейся до ушей Нишки.

— Что, испугались? — довольно спросила она.

— А ты давно тут стоишь?

— Ага, так забавно было смотреть, как вы обо мне волнуетесь.

— Где яйцо?

— Вот оно.

Нишка вытащила из кармана большой, размером с куриное яйцо… изумруд. Эйлин оторопела.

— Нишка, ты ничего не перепутала?

— Да ничего я не перепутала. Капнула, как она велела, и яйцо превратилось в камешек. — Нишка повертела изумруд в руках, любуясь игрой света на его гранях, — прямо жалко отдавать.

— Нишка! — Угрожающе пробасил Келгар.

— Да не кипятись, — успокоила его Нишка, — что я, не понимаю. Дай хоть полюбоваться на такую красоту. Кроме того, тут зелье еще осталось. Интересно, им можно насовсем яйца в изумруды превращать?

Сэнд с напускным равнодушием покосился на бутылочку в руках Нишки.

— Я мог бы

попытаться исследовать его свойства. Если бы у меня было свободное время.

— Щас! — Отрезала Нишка, пряча зелье в карман. — Знаю я тебя. Кто еще неделю назад обещал изготовить зелье вечной невидимости из божественного вина? Я уже три бутылки тебе принесла.

Эйлин покачала головой и укоризненно посмотрела на Сэнда.

— Так, так, вот, значит, куда оно пропадает. Для чего Сэнду понадобилось божественное вино, я догадываюсь. Но, бога ради, Нишка, зачем тебе зелье вечной невидимости?!

Нишка пожала плечами.

— Мало ли. Вдруг пригодится?

«Свои мозги не вставишь», — подумала Эйлин и махнула рукой.

— Ладно, как все прошло-то?

— Отлично. Они и ухом не повели. И пропажу не скоро заметят. Там пустой бочонок валялся, так я его на место яйца положила, землей присыпала — с пяти шагов не отличишь.

— Молодец, Нишка! Официальную благодарность объявлю, когда прибудем в крепость, — Эйлин подмигнула ей. — А теперь, Кара, давай сигнал, пусть счастливая мамаша повеселится. А мы пойдем и поможем, чем сможем.

Но помогать им практически не пришлось. Разъяренная дракониха налетела, как вихрь, и никакие угрозы великанов разбить ее драгоценность не могли ее удержать. Полет дракона и огненные всполохи из его пасти выглядели очень эффектно в наступающих сумерках. Эйлин даже подумала, что грех убивать такую красоту за пару съеденных быков или разоренный караван. Кара не могла отказать себе в удовольствии поучаствовать в этом акте мести, и делала это почти наравне с Толапсикс. Да еще Келгар, не выдержав, нанес пару десятков контрольных ударов. Когда все было кончено, дракониха первым делом подошла к Нишке и, взяв у нее яйцо, подула на него. Яйцо приняло свои обычные размеры и стало похоже на большойп, идеальной формы булыжник. Толапсикс положила яйцо в теплую ямку, затем склонилась перед друзьями в поклоне.

— Спасибо вам. Можете взять здесь все, что хотели. Спасибо тебе, тифлинг. Ты и в самом деле ловка и грациозна, и прекрасно владеешь своим ремеслом. И ты способна на благородные поступки.

Нишка зарделась и стала смущенно ковырять землю носком сапога.

— А в тебе, — она посмотрела на Кару, — скрыта огромная сила, девочка. Не слушай тех, кто заставляет тебя контролировать ее, ты все равно этого не сможешь. В этом мы с тобой похожи. Лишь направляй ее в то русло, которое стоит того. Слушайся своего сердца, потому что источник твоей великой силы — в нем. Но, — Толапсикс посмотрела Каре в глаза, — когда однажды один надоедливый умник даст тебе один действительно мудрый совет — не пропусти его.

Кара вспыхнула и хотела что-то сказать, но дракониха лишь кивнула ей, прикрыв глаза. Сэнд, который во время этого разговора смотрел прямо перед собой немигающим взглядом, поднял глаза на Кару и понял, что теперь его спокойной жизни точно пришел конец.

Тут Эйлин не выдержала и задала вопрос, который так и вертелся у нее на языке.

— Толапсикс, а это правда, что вы можете принимать человеческое обличье и влюблять в себя людей?

— О, да, — довольно пророкотала Толапсикс. Она искоса посмотрела на Касавира и, наклонившись к ней, тихо добавила: — Уверена, твой красавчик не устоял бы передо мной.