Дни мародёров
Шрифт:
Лили ещё пару секунд смотрела на Роксану, а затем быстро зажмурилась и неуютно передернула плечами. Роксана рассмеялась. Лили вскинула ладони.
— Нет. Прости, забудем об этом.
— Да всё нормально.
Неожиданно над их головами зазвучал громкий издевательский смех.
Девочки синхронно обернулись.
На верхних трибунах сидела группка слизеринских девочек во главе с Блэйк Забини.
Она сидела выше всех остальных, так что все остальные оказались у ее ног, обтянутых белыми колготками. Ветер чуть шевелил черную юбку на пене из кружев и белоснежную шелковую блузку.
Казалось, что Блэйк только что сошла с рекламы шоколадных конфет.
По правую руку от неё сидела Хлоя Гринграсс, хорошенькая блондинка, дочь известного композитора, пишущего музыку для ведущих исполнителей волшебного мира. Поговаривали, что Гринграсс произошли на свет из-за того, что какой-то волшебник, живший в одно время с Мерлином, сношался с нимфами — поэтому у них у всех такие прозрачные глаза и красивые волосы. Однако, ни красивые глаза, ни красивые волосы, ни состояние в банке Гринготтс, ни зелья, ни чары не могли избавить бедняжку от россыпи прыщей на красивом личике, которые Хлоя скрывала всеми возможными магловскими средствами. Не считая прыщей, примерзкого характера и любви к каверзным девчачьим пакостям, она была очень даже ничего. На ступеньке чуть ниже щебетали близняшки Паркинсон, одинаково тупые и конфетно-красивые, словно две копии Блэйк, обе в белых колгтках, аккуратных туфельках и с беретиками на завитых волосах.Даже галстуки они завязывали как Блэйк.
По левую руку от Забини красила губы Патриция Стимпсон. Она красила губы лет с четырнадцати, примерно с тех пор как обнаружила у себя сиськи. С тех пор её губы всегда были ярко-красными, а рубашка перестала застегиваться на верхние пуговицы. Её внешний вид был второй причиной, по которым раздувались ноздри Минервы Макгонагалл. Первой были Мародеры. Однако же, критика отскакивала от дочери одного из строителей волшебных экспрессов, как от стенки горох. Парни называли её между собой “девочка с квоффлами”, девчонки обзывали шлюхой, но вообще-то завидовали, потому что она была в свите Блэйк, а туда допускались далеко не все.
Рядом с Патрицией сидела Элизабет Нотт, родная сестра Катона. Бледная и остроносая, с тусклыми рыжими волосами и скучающим выражением на некрасивом личике. На журнал и Блэйк она почти не обращала внимания и читала какую-то книжку.
— Эй, Малфой, сегодня будешь спать в коридоре! — крикнула Блэйк, и девочки, все чем-то неуловимо на нее похожие, зашлись в угодливом хохоте. — Мы тебя больше в Слизерин не пустим, ты нам все маглами провоняешь.
— Вот сучки, — проворчала Роксана, отворачиваясь. — Это что, такой хогвартский стеб?
— Это не из-за тебя, — недовольно отозвалась Лили. — Это из-за меня.
— Не поняла.
— Я магла, Роксана. Мои родители — маглы.
На лице Малфой проступило понимание.
— Ясно.
Она затянулась напоследок, выкинула сигарету, еще немного потерпела, пытаясь уследить за игрой, а потом не выдержала обернулась к хихикающим девушкам.
— Заткнитесь, курицы! — заорала она.
— Чего-о? — тонко протянула Забини, сощурив
— Ничего-о. Я с удовольствием посплю в коридоре, Забини, а то ты так течешь на Блэка, что своими трусами весь Слизерин провоняла!
Лили выпучила глаза. Слизеринки ошарашенно замолчали.
— Да иди ты... — нерешительно пробормотала Забини, после того, как наморгалась и наглоталась воздуха всласть.
— Куда? — развеселилась Роксана.
Забини переглянулась с подружками. Они все были из воспитанных чистокровных семей и не произносили бранных слов.
Роксана показала слизеринкам крайне неприличный жест, хлопнув себя по плечу и отвернулась.
— Радикально, — заметила Лили после короткой паузы.
Роксана пожала плечами.
— Теперь тебя сожрут!
— Они — меня? — Роксана засмеялась, и Лили вдруг вспомнила, что так же рассыпчато смеялась ведьма в черно-белом фильме, которого она очень боялась в детстве. — Лили, во имя Мерлина, они подавятся и сдохнут. Не надо прощать таких, как Забини. Я бы ее смазливую мордашку по траве размазала, да пачкаться в её помаде лень.
Лили с улыбкой покачала головой.
— Ты невероятная. Спасибо тебе.
Роксана хмыкнула и окинула её взглядом, причем как-то совершенно по-мужски, Лили даже стало немного неуютно. Так на девчонок смотрит Сириус.
— И тебе спасибо. Не понимаю только, почему ты вообще мне помогаешь? Мы знакомы всего пару недель, разве нет?
Лили легонько пожала плечами.
— Не знаю. Будь я на твоем месте, мне бы хотелось, чтобы хоть кто-нибудь помог. Я закончу противоядие до понедельника, и мы непременно вернем твой нормальный цвет. Никто не будет над тобой смеяться.
Роксана усмехнулась.
— Да плевать. Все равно я здесь ненадолго.
— Что?
— Да ничего... слушай, Лили, ты не знаешь, где можно достать метлу?
Когда Роксана с радостно бьющимся сердцем выбежала из раздевалки Слизерина на поле стадиона, над ней с громкими криками и хохотом пронеслись двое мальчишек на метлах.
Поднявшийся ветер встрепал её волосы и майку.
Перехватив поудобнее громоздкую школьную метлу, Роксана побежала по газону к группке мальчиков, которые как раз приземлились посреди поля и теперь жадно разбирали бутылки с питьевой водой.
Отвыкшая за время учебы в Шармбатоне от зрелища мужских тел, Роксана замедлила шаг. Как зачарованная, она смотрела, как один из мальчиков схватил бутылку и жадно, в несколько глотков осушил ее почти до половины. Вода при этом пролилась ему на руки и грудь, и он инстинктивно поджал живот, когда на него пролилась ледяная струя.
Остатки воды он вылил себе на голову, наклонив ее так, что оголилась крепкая шея, и встряхнул волосами, прямо как собака.
Роксана подошла совсем близко, не в силах оторвать от него взгляд. Неожиданно парень обернулся, услышав ее шаги, и Роксана замерла, как вкопанная.
— Ты?! — вырвалось у нее.
Блэк окинул ее небрежным взглядом, задержал его на метле, усмехнулся, облизав губы и закрутил бутылку. На мизинце у него полыхнуло железное кольцо. Роксана невольно тронула большим пальцем свое, чувствуя, как волнение сменилось бурлящей злобой.