Дни мародёров

-Joy-

— Я все время о тебе думала, всё время вспоминала, как мы с тобой…ты помнишь, как нам было хорошо?

— Конечно помню! — уверил её Джеймс, пытаясь отцепить от себя её вездесущие руки. Хвала Мерлину, что команда уже ушла.

— Мы были на этой трибуне?

— На Гриффиндоре, — просипел он.

— Точно…

— Гвен… — он поймал шаловливые пальчики у себя под свитером на животе, соединил её ладони и крепко сжал. — Гвен, я очень…очень рад, что всё это было и я благодарен тебе за всё, но я теперь вроде как занят.

У меня есть девушка, понимаешь?

— Ну и что? Я ведь тоже в каком-то смысле твоя девушка, пусть и бывшая. Разве я теперь не имею права тебя целовать? — её глаза пьяно увлажнились, губы призывно приоткрылись в каких-то сантиметрах от его рта. Мерлин, дай ему силы устоять. — Или я уже совсем не нравлюсь тебе?

— Нравишься, — покорно выдавил Джеймс. — Ты сама знаешь. Но Лили — это другое. Совсем другое.

— Лили…Лили Эванс? — шептала она, глядя на его губы и кажется совсем не понимала, о чем и о ком он ей говорит. Джеймс сам не понял, как именно её руки снова оказались на свободе. — Такая рыжая, вечно тебя динамила? Это ведь из-за неё ты тогда напивался?

— Да, — он изо всех сил старался сохранять трезвую голову.

— Ну и что, пусть Лили, пусть Эванс, пусть твоя девушка, я не собираюсь тебя красть, просто одолжу на часок, она не обидится… — она закусила губу, купая его в своих теплых ладошках и Джеймс почувствовал, что сдается.

— Черт, Гвен, я же сказал, что не хочу! — крикнул он, собрав всю волю в кулак и силой отсадил девушку от себя.

Гвен посмотрела на него так, словно он её ударил.

Джеймс немного продышался. Он ужасно злился и досадовал.

— Не могу поверить… это всё из-за какой-то рыжей маглы?

— Лили — волшебница, — прорычал Джеймс.

— Да, волшебница, — Гвен зло усмехнулась и облизала губы, глядя в сторону. — Помнится ты ей никогда не нравился, — она отодвинулась, порывисто повернулась к нему, щуря свои кошачьи глаза. — Что же так?

— Гвен, я не хотел тебя обижать, давай не будем сходить с ума из-за…

Гвен вдруг рассыпчато засмеялась.

— О, какая она быстрая! — взгляд её метался по темнеющему стадиону. — Стоило тебе перестать бегать за ней, как она сразу очнулась! Испугалась, что останется в одиночестве? Хотя, нет, я догадываюсь, почему это она вдруг опомнилась.

Джеймс поморщился. Ему не нравилось, какой оборот приобретал и без того напряженный разговор.

— Послушай, Гвен, уже стемнело, скоро придут мракоборцы. Давай я провожу тебя в замок?

— Хочешь избавиться от меня, да? — в голосе её звякнули слезы и вид у неё в эту минуту вдруг стал такой жалкий, что Джеймс невольно смягчился.

— Почему ты так злишься? Гвен, мы расстались сто лет назад…

— Ну и что? Думаешь я не вижу, что ты тоже меня хочешь? — она взглянула на его брюки. — Подумаешь, девушка! Что-то мне подсказывает, что она, в отличие от тебя, не такая принципиальная!

— Гвен, просто

заткнись, окей? Ты ни черта не знаешь о Лили!

— Это ты ни черта о ней не знаешь!

— О чем ты?

Гвен молчала — скрестив руки на груди, она смотрела в сторону замка и сердито раздувала ноздри.

— Гвен!

Молчание.

— Гвен, предупреждаю…

— Ты помнишь наш выпускной в прошлом году? — вдруг выпалила она, снова поворачиваясь к нему и яростно сверкая глазами. — Помнишь, как после бала мы все отправились смотреть фейерверк над озером?

— Помню, — быстро сказал Джеймс.

— После фейерверка мы все пошли обратно в замок, а вы с друзьями украли пару ракет и принялись запускать их над лесом. Все побежали смотреть и я тоже, но заблудилась, вышла к берегу и… кое-что увидела.

— Ну и что ты увидела? — деланно-небрежно спросил Джеймс, хотя в животе что-то тревожно похолодело.

Какое-то время она вглядывалась в него, словно прикидывала, выдержит ли его мозг эту информацию. А потом проговорила, не меняя выражения:

— Увидела как Боунс и твоя ненаглядная Лили занимаются любовью прямо под нашим деревом.

Джеймс вскочил так порывисто, что сорвался в нижний ряд, перевернул скамейку и жутко зашиб ногу. Но всё это были мелочи по сравнению с той, другой болью. Как-будто ему вынесли всю грудную клетку сквозным ударом.

— Что?! — наконец выдохнул он, справившись с собой.

Гвен хмыкнула и отвернулась.

— То, что слышал.

Джеймс засмеялся. На него накатывала паника.

— Послушай, Джонс… — он взял себя в руки. — Если ты просто хочешь нас с ней поссорить, если хочешь очернить её, то…

— Я? — Гвен даже хохотнула. — По-моему это прекрасно сделали и до меня! Джим, я своими глазами видела, они трахались, словно кролики. Думаешь такое легко забыть? Ну хочешь, можем сходить в замок за Сывороткой правды?

Джеймс замотал головой, выдыхая короткие рваные смешки. Руки дрожали как ненормальные, в голове шумело, словно он только что бутылку огневиски опрокинул.

Он не мог в это поверить.

Потому что в это просто нельзя было поверить.

Потому что слова Гвен совершенно не вязались с той истиной, которой он жил каждый день с Лили.

— Ты ошибаешься, — твердо сказал он и ещё сильнее замотал головой, отступая от неё как от ядовитой гадюки, хотя Гвен и не пыталась за ним следовать. Просто сидела, ссутулившись и смотрела на него, засунув руки в карманы куртки. — Ошибаешься, понятно?!

Пара ворон вырвалась из-под крыши трибуны и с возмущенным карканьем пронеслась мимо.

— Ошибаюсь? Все знают, что эти двое встречались. И ещё я прекрасно помню, что именно её Эд пригласил на выпускной, потому что Эванс была вся в белом, прямо непорочная дева, — она усмехнулась. — Трудно перепутать белое платье с другим, тем более в темноте. Особенно задранное…