Дни мародёров
Шрифт:
Они помолчали.
— Это дерьмо, Блэк. Я знаю, какого это, когда твоя семья у тебя на глазах уничтожает то, что тебе дорого. Но тебе легче, Блэк, ты теперь сам по себе, — она закусила кожу на мизинце, хмурясь в огонь. — Ты избавился от всего этого. Вот меня они так просто не отпустят. И не успокоятся, пока не...
— Сириус.
— Что? — она приподняла голову.
— Не зови меня меня так. Меня зовут Сириус.
Она улыбнулась, всё ещё держа руку у губ и огонь влажно блеснул у неё в глазах, а потом она перевернулась
— Сириус.
Сириус выдохнул. Он пробежал взглядом по её ногам, чуть прикрытым длинной чёрной футболкой. По плечу, вылезшему в растянутый ворот. По безумной гриве аномально-белых, как-будто седых волос. Взглянул в жесткие, бархатисто-чёрные глаза.
Вспомнил, как она стонала, когда кончала.
— Роксана, — молвил он.
Они пожали руки. Сириус скользнул ладонью по её руке вверх, перевернул её и вдруг увидел то, что совсем не хотел бы сейчас видеть.
Улыбка Роксаны потухла и она отняла руку, молча пряча уродливый белый шрам в виде кривой разорванной линии и полумесяца.
Зубы вампира.
— Ты позволила?.. — спросил Сириус, справившись с голосом.
Она ничего не ответила и медленно села, пряча от Сириуса теперь и взгляд.
Он всё понял без слов. Его охватила жуткая, исступленная злость и он понял, что пора уходить.
Роксана вскинула голову, когда он встал.
— Ты куда?..
— Скоро утро. Не хочу, чтобы меня застукал Филч или Макгонагалл. Тебе тоже лучше уйти, а то кто-нибудь выйдет и увидит, что мы здесь... — он хмыкнул, кивнув на учиненный ими беспорядок.
Она поднялась вслед за ним, не отрывая от Сириуса пристального, тревожного взгляда. Как-будто хотела признаться в чем-то и не могла собраться с духом.
— Чао, детка, — Сириус сунул палочку за пояс джинс, наклонился и... хотел было быстро чмокнуть её в щеку, но его как магнитом притянуло к матовой нежной коже. — Сладких тебе снов... — прошептал он напоследок и оторвался от неё. Роксана качнулась было следом, неровно вздохнув, словно уже решилась сказать. Широко распахнутые, испуганные глаза мелькнули перед Сириусом, но она так и не смогла заставить себя, молча отступила и дала ему уйти.
Почти.
— Блэк!
Уже на ступеньках Сириус стремительно обернулся.
Таким голосом кричат смертельно раненые люди.
Малфой смотрела на него, грудь её тяжело вздымалась, губы дрожали...
А потом она сорвалась с места.
Они целовались прямо как в самый первый раз, в кабинете зельеварения: жадно, исступленно, больше кусая и хватая, чем лаская.
Удерживая её на руках, пока она лихорадочно стаскивала рубашку с его плеч, Сириус торопливо пересек гостиную. Они врезались в стол и чуть было не остались на нём, в диван, но комнаты по-прежнему были так бесконечно далеко...
— Я хочу тебя... — шептал он как безумный. — Рокс, я так хочу тебя...
Они
— Кто-нибудь войдет... — простонала она, жадно запуская пальцы в его волосы.
— Обязательно войдет, — выдохнул он, нетерпеливо срывая с неё тряпки.
Сердце Роксаны колотилось так громко, что его стук заглушал все остальные звуки в мире, мозг отключился. Всё её существо захватило яростное желание, граничащее с истерикой — сейчас, сейчас, сейчас!
Тело исступленно требовало его там, именно там, сию секунду. Горячее пульсирующее солнце, скользнуло из груди вниз и теперь жарко билось в одной-единственной точке, словно кровь в открытой ране. От каждого прикосновения в эту рану током било и растекалось по звенящим нервам мучительное, болезненное, сладкое...
Сириус целовал её, глубоко и горячо, а потом ещё раз засосал и вдруг долгим поцелуем скользнул по телу Роксаны вниз, по бесстыдно торчащим соскам, по вздрагивающему животу, вниз и вниз.
Красивый, молодой человеческий зверь. Зверю не бывает стыдно.
Блестящими большими глазами Роксана проследила за тем, как её зверь переместился вниз, как легко, почти невесомо раздвинул её бедра и как засосал её прямо там.
Это было последнее, что она видела, потому что затем её опрокинуло шквалом такого удовольствия, что она совершенно перестала осознавать происходящее. Она извивалась, сопротивлялась, выгибалась и не знала, куда ей деться, шептала что-то, ругалась, стонала. Это удовольствие было сродни острой боли — его невозможно было терпеть. Хотелось кричать! И она кричала, снова чувствуя себя как тогда, ранним утром в спальне мальчиков Гриффиндора — как будто нечто огромное и дикое несется на неё из мрака, ослепительное, страшное, смертельное, словно разогнавшийся поезд.
— Ты сладкая... ты знаешь, какая ты сладкая, м-м? — бормотал Блэк, вылизывая её. Роксана почти не слышала его — кусала губы, выгибалась, жмурилась и когтила его руки, когда становилось слишком. Но все-таки она слышала, и его слова жутко возбуждали. Наверняка, он об этом знал. — Черт возьми, Рокс, какая ты сладкая... м-м... — он слегка задыхался. — Ты хочешь меня, Рокс? Хочешь?
Роксана всхлипнула и он тихо засмеялся, вскинув на неё взгляд.
— Ты хочешь, чтобы я тебя трахнул?
Роксана вцепилась в его волосы.
Он помучал её еще немного — может пару минут, а может один век одной небольшой Вселенной.
Когда у неё уже не осталось сил вырываться — только стонать и плавиться, Блэк вдруг сбавил обороты, взглянул на неё и лизнул в последний раз — нежно и сладко.
И Роксана кончила. Удовольствие конвульсиями пронеслось по телу, вскидывая его, а затем прибило её к полу — обессиленную и слабую. Несколько мгновений она лежала с закрытыми глазами и пересохшими губами, обмякшая, задохнувшаяся, но Блэк не дал ей толком опомниться.