Дни мародёров
Шрифт:
— Я б-был на той облаве в «Дырявом котле» два дня н-н-назад, рядом со мной сражался один п-х-хп-парень, и его убило шальным заклятием прямо вот-т-так! — и он хлопнул себя по ладони. Марлин напряженно свела брови, переглянувшись с Эммелиной Вэнс — когтевранка слушала Лонгботтома совершенно хладнокровно. Все знали, что она тоже собирается после школы стать мракоборцем. — П-почему это заклятие попало в него, а не в меня? — он дернул худыми плечами. — И в-в этом в-вся с-суть. Если к вам пришлют какого-нибудь б-болтуна, не слушайте его и н-не верьте, кроме смерти там н-ничего нет.
Алиса
— Мы п-пойдем! — пожав напоследок руки Бенджи и Дирку, Фрэнк махнул девочкам, и они с Алисой отправились танцевать.
— Бедняга Фрэнк... — тихо проговорила Марлин, когда остальные тоже заговорили, и их никто не мог услышать. — Такое ощущение, будто он снимает квартиру на пару с дементором.
— И Алиса, она не говорила, что все так плохо, а ведь знала с самого начала. Представляешь, каково ей? — проводив их взглядом до самого танцпола, Лили повернулась к Марлин и увидела, что та кусает губы. — Что?
Маккиннон чуть потрясла головой, смежив веки.
— Ничего. Просто я думаю о том, как я буду жить, когда Фабиан...
Внезапно рядом с ними раздался какой-то шум, возня, а затем Регулус Блэк, ругаясь с кем-то на ходу, случайно задел их стол, чуть не перевернул его, вызвав небольшой переполох, шарахнулся в сторону, оступился и врезался спиной в Марлин.
Она обернулась, взметнув волосами.
Регулус отскочил от нее и сначала побелел, а затем его впалые щеки вдруг залил лихорадочный румянец. Зло сверкнув темными глазами, он одернул парадную мантию, обошел девочек так, словно они были мусорными баками, и скрылся, даже не извинившись.
— Странные они, эти Блэки, — пробормотала Марлин, тщетно пытаясь улыбнуться, но Лили заметила, что инцидент на нее неприятно повлиял. На ее лицо набежала рассеянность, и когда Лили предложила пойти и взять напитки, пришлось обращаться к ней дважды.
Что же, с грустью подумала девочка, ее просто никогда не называл «грязнокровкой» лучший друг. После этого уже ничего не больно и не обидно.
Селестина Уорлок как раз вернулась на сцену, и все потянулись поближе к ней. Проходя мимо окна, Лили взглянула на свое отражение. Она сегодня была чудо как хороша: светло-зеленое воздушное платье, стянутое под грудью лентами, в гриве темно-рыжих волос мерцают золотые пылинки, тоненькая, гибкая, как ивовая ветвь, само воплощение сияющей, нежной юности...
Вот только глаза грустные и взгляд потерянный...
Что с тобой, Лили?
Неужели ты до сих пор не смирилась, что он не придет, не вернется к тебе и не станет больше смотреть на тебя так... все кончено, Лили. И не надо смотреть по сторонам, он не придет.
Просто танцуй...
И она танцевала. Танцевала, как никогда.
Веселилась, смеялась, дурачилась с подружками, а самой хотелось выть: ведь он был где-то здесь, в этом зале, она видела пару раз Люпина, Сириуса, он тоже здесь... наверняка уединился где-то с Мэри...
— Ты ищешь кого-то? — спросила Эммелина Вэнс, когда они подошли к столу с напитками, чтобы перевести дух.
— Алису, — машинально ответила Лили, снова украдкой оглядываясь. Шея уже болела, но какая разница... вдруг
— О, я, кажется, видела ее за тем столиком!
Раздался громкий визг. Они обернулись, Эммелина тоже завопила и бросилась обнимать свою старую подругу, а затем и Лили попала в объятия Доркас Медоуз, выпускницы Когтеврана, с которой они вместе посещали собрания клуба садоводов профессора Стебль.
В последний раз, когда они виделись, Доркас были измазана грязью и сажей и перевязывала голову мальчику, пострадавшему в первом палаточном городке...
— Вот вы где! Ну наконец-то! — проговорила Доркас, выпуская Лили и тут же пытаясь обнять Алису, и Эммелину, и вообще всех, до кого можно было дотянуться. — Столько всего происходит, я собиралась вам написать, но сов постоянно перехватывают и... — она слегка подпрыгнула от переизбытка чувств и снова бросилась обниматься. — Мерлин, я так скучала по вам, по всем, по Хогвартсу, — она прижала руку к груди, оглядывая зал и тут вспомнила чем-то. — О, совсем забыла, с вами ещё кое-кто хотел увидеться!
И она развернула Лили к своему спутнику, который ждал своей очереди у нее за спиной.
Сердце оборвалось, словно она пропустила ступеньку на лестнице.
Лили прерывисто вдохнула, рывком поджимая плечи и отступая назад.
Эдгар Боунс грустно улыбнулся, глядя ей в глаза, а затем произнес, но у Лили звенело в ушах, так что она прочитала по губам:
— Счастливого Хэллоуина, Лили.
Перед входом в кабинет Слизнорта стояла профессор Синистра и следила, чтобы малыши с первого и третьего курса не пробрались внутрь. Вместе с малышами у входа толклись и они четверо — вид их грязных ботинок и перемазанных сажей лиц явно не понравился учительнице, и теперь она позорно держала их среди кучки обиженных третьекурсниц.
Когда один из них попытался прорваться внутрь, профессор спешно покинула свой пост, и мальчишки по одному юркнули в гремящее музыкой помещение, поднырнув под пурпурный занавес, закрывающий дверь.
— А нас за это не выкинут отсюда? — нервно улыбался Хвост, беспокойно оглядываясь по сторонам.
— Пусть попробуют! В любом случае... — Джеймс схватил с проплывающего мимо подноса кубок. — Я уже получил, что хотел! — мимо них с радостным писком пробежали Хлоя и Патриция Стимпсон, Девушка с Квоффлами. Глядя ей вслед, Джеймс картинно хлопнул себя по груди и изобразил свое неистово бьющееся сердце.
— Господа, объявляю охоту открытой! — провозгласил Сириус, высоко подняв свой кубок, и первым отправился в джунгли голых плечиков и сисек, но едва он успел сорвать во время танца с какой-то шестикурсницей один жалкий засос, как сразу увидел ее.
Точнее сначала он увидел не ее, сначала его ударил под дых сочный красный цвет и точный рисунок тех самых правильных изгибов женского тела, от вида которых у любого нормального парня сейчас же встает.
Это потом он уже рассмотрел все остальное, увидел сливочно-белые волосы, которые обычно торчали во все стороны, как у бешеного наргла, а сейчас были красиво причесаны и уложены, тонкие голые руки и плечи...