Дни мародёров

-Joy-

Он посмотрел на не задёрнутое окно рядом с камином. Валери не могла этого видеть, но Ремус каждой клеточкой чувствовал, как ночь за окном наливается светом почти полной луны.

– В такое время у меня всегда проблемы со сном, – он провел пальцами по её голой спине – снизу– вверх, а другой рукой сжал её пальцы и поднес к губам. – Скоро полнолуние.

– Возможно, я могу тебе помочь, – прошептала Валери. Ремус улыбнулся и потянулся к ней, приподнявшись с подушек. Валери ответила на поцелуй, но, оказалось, что имела она в виду другое.

Поднявшись с постели

и завернувшись в простыню, она распахнула все окна и как можно плотнее задернула шторы, чтобы лунный свет не тревожил Ремуса. Как только комнату наполнил свежий, чистый аромат ранней весенней ночи, она вернулась в постель и взбила несколько подушек.

– Ложись, – Валери разместила их поудобнее. – Вот так. А теперь… закрой глаза.

Ремус сделал всё, как она велела, окинув её напоследок добродушным, и совсем слегка насмешливым взглядом.

Валери дождалась, пока он слегка расслабиться и снова коснулась пальцами его лица. Но на сей раз её прикосновения были долгими, но легкими и невесомыми, как перышко. Она рисовала длинные линии над его бровями, гладила лоб и щеки, рисовала на них узоры. В этих прикосновениях было что-то такое, что Ремус и в самом деле почувствовал, как его заполняет сонливость – не мимолетная, сопровождающая бессонницу, а настоящая, глубокая, спокойная…

Он уже почти провалился в сон, когда на границе между сновидением и явью услышал переливы какой-то далекой, тихой песни. Такие теплые и неторопливые – словно воды спокойного лесного озера, подталкивающие края лодки, в которой он спал…

Lay down your head,

And I`ll sing you a lullaby –

Back to the years,

Of loo-li lai-lay;

And I `ll sing you to sleep…

And I`ll sing you tomorrow…

Bless you with love,

For the road that you go…

Он знал, что эту песню ему поет Валери. Но уже не мог совладать со сном и, провалившись в него, видел, как эту же песню ему поет не Валери, а другая женщина, смутно и в то же время бесконечно знакомая. Её глаза были ему знакомы, и её улыбка, и нежная ласка, с которой она ему пела…

May there always be angels,

To watch over you;

To guide you each step of the way;

To guard you and keep you

Safe from all harm;

Loo-li, loo-li, lai-lay.

Свежий воздух заполнил комнату до краев. Ремусу спал, дыша во сне глубоко и ровно, и ему снилось, что он спит на поляне в каком-то летнем лесу. Вокруг него зелена и перешептывалась на ветру трава, над головами неторопливо раскачивались кроны. В просвет между листьями падало брызгами нежное утреннее солнце, а где-то вдалеке бесконечной музыкой переливались древние лесные ручьи…

May there always be angels,

To watch over you;

To guide you each step of the way;

To guard you and keep you

Safe from all harm;

Loo-li, loo-li, lai-lay…*

И где-то среди этой зелени, Ремус точно знал, бродит женщина в длинных светлых одеждах, певшая ему песню. Он слышал её голос и убеждал себя, что еще немного полежит – и пойдет ей навстречу. Совсем немного. Ведь здесь так хорошо…

Ветер

ласково шевелит его волосы, грудь наполняет свежий запах трав и земли, ему так мягко и так хорошо. Ведь этот день может длится вечно. И ничто его не нарушит…

Ничто.

Ничто…

Ремус приоткрыл глаза.

Он лежал, вытянув обе руки на пустую, но теплую постель рядом с собой.

Часы на стене показывали два часа ночи.

Валери наклонилась над камином и подкладывала в огонь дрова, придерживая одной рукой длинный рукав своей мантии, расписанной цветами и листьями. Закончив с дровами, она взяла с полки над камином флакон с каким-то зельем и капнула немного в огонь. Пламя выкрасилось в нежные утренние цвета и в кабинете запахло мятой, хвоей и еще какими-то травами. Ремус сонно улыбнулся, наблюдая за Валери. Вот, значит, кто ему снился всё это время.

Огонь вдруг заволновался и затрещал, но Валери вытянула над ним ладонь и прошептала какие-то чары, так что возмущение сошло на нет.

– Я тебя разбудила? – с улыбкой спросила она, не поворачиваясь к постели.

– Нет, – отозвался Ремус. – Но я бы хотел, чтобы ты вернулась ко мне, – он потер глаза, сонно улыбнулся и вытянул руку. – Иди ко мне.

Валери привстала на мысочки, поставила флакон обратно на полку и обернулась к постели, изящно взмахнув рукавом.

– Стой, – хрипло попросил Ремус и Валери остановилась, удивленная. – Сделай так еще раз.

Валери озадаченно нахмурилась и слегка повернула голову, её улыбка стала вопросительной.

– Ну так… как ты сейчас сделала. С флаконом. Ты поставила его, а потом… – Ремус попытался повторить её движение рукой и почувствовал себя медведем.

Валери рассмеялась, когда поняла, чего он хочет, вернулась к полке, снова взяла с неё флакон и поставила его на место.

– Ты такая красивая, – без улыбки проговорил Ремус.

Валери бросила на Ремуса пытливый взгляд, закусила нижнюю губу и исполнила несколько таких же изящных па.

Ремус отбросил одеяло и вскочил. Валери со смехом метнулась в сторону, несколько секунд веселых догонялок по всей комнате, и Ремус крепко обхватил её со спины, сцепил руки в замок у неё на животе и прижал к себе.

– Я поймал тебя, нимфа. Теперь ты моя, – жарко прошептал он в душистые пышные волосы. – Я заберу тебя с собой в мир людей, и ты будешь жить со мной. В моем доме… – он скользнул ладонью по её руке, забираясь под рукав. – Среди людей, как моя жена…

Улыбка Валери поугасла.

– Ты представляешь себе его иногда? Небольшой дом в лесу. Он мог бы быть нашим, – шептал Ремус. – Мы бы охотились, выращивали фрукты, или разводили гиппогрифов. Мы были бы счастливы. У нас была бы семья. Своя семья. Своя маленькая крепость, деревянная, но крепкая, как скала, а еще каменная печь, свежий хлеб и абсолютная свобода. Там бы не было войны. Там нам не надо было бы прятаться.

Валери обернулась к нему, склонила голову набок, погладив Ремуса по щеке.

– Там мы могли бы жить так, как сами захотим. Ни от кого не завися. Скажи, тебе бы хотелось этого?