Дни мародёров
Шрифт:
Когда ученики пришли на очередное занятие по уходу за магическими существами, увидели, что вместо загонов на поляне возник гигантский каменный лабиринт, местами закрытый зарослями плюща, и еще какой-то зелени. Время от времени изнутри доносился рев, шуршание и клацанье. По периметру лабиринт окружала пугающе-хрупкая конструкция, напоминающая строительные леса.
Каждый последующий урок студенты входили в лабиринт с палочками в руках, и сталкивались там с огненными крабами, мантикорами, химерами и гарпиями. Все зависело от того, какую именно тварь они вытянут на экзамене. Если это будет мантикора, то в лабиринте их будет
Пока студенты, перекликаясь, вскрикивая, или ругаясь, шныряли по лабиринту, Валери прохаживалась по верхней площадке лесов, внимательно наблюдая за происходящим. Время от времени она покрикивала на учеников, чтобы шевелились и не думали по сто лет, прежде чем выпалить заклинание, или наоборот, думали, прежде чем колдовать и не метались по лабиринту, как бешеные шишуги. Иногда ей приходилось вмешиваться и усмирять разбушевавшихся тварей, но, по её словам, на экзамене никто помогать не будет, а лабиринт будет еще больше и опаснее.
— По-моему нас просто запугивают, — простонала Лили как-то раз, когда они вышли из лабиринта, грязной, уставшей и слегка дымящейся толпой. Огненные крабы явно вознамерились взять реванш за прошлый урок, и некоторые огнеупорные комбинезоны не выдержали их натиска. Лили упиралась обеими ладонями в поясницу и морщилась — краб разбежался и боднул её в мягкое место, когда недостаточно сильные чары шлепнули его по заднице, как провинившегося кота.
— Я имею в виду, мне как-то не верится, что на экзамене нам не помогут в случае чего, — она вылезла из комбинезона, напоследок слегка запутавшись, и схватилась за плечо Пруэтта, чтобы не упасть. Все раздевались прямо на полянке, бросали дымящиеся костюмы в кучу, разбирали аккуратно сложенные мантии и галстуки. Почти все парни сняли рубашки, потому что в форме и комбинезоне было ужасно жарко. Девочки маялись. — А если на экзамене вдруг попадется болотный фонарик, как в прошлый раз, они же не дадут нам утонуть?
— Я бы на это не рассчитывал, — пробурчал Фабиан, заматывая школьным галстуком свежий ожог на руке. — Скорее всего просто снимут баллы, если ты не допрешь наколдовать себе пузырь.
— Посмертно, — мрачно пошутила Лили, устремляясь в замок вслед за близнецами и классом.
Почти весь апрель Валери беспощадно гоняла студентов по своему полигону, изредка устраивая в лабиринте ловушки в виде сетей, ям, и прочих пакостей. Но, по крайней мере, в отличие от остальных преподавателей, она разрешала громко и от души ругаться и вопить, если очень страшно. Это делало её ежедневные квесты похожими на невероятно опасную игру, а это было весело. Смех было слышно почти так же часть, как «А-а-а-а, че-е-ерт!» и «Твою мать, он в меня попал!».
За три занятия Ремус достаточно хорошо изучил этих существ, чтобы запомнить, что бить заклинанием им надо прямо в задницу, их единственное уязвимое место. Причем сделать это надо было быстро, до того, как из этой задницы в тебя прилетит огонь.
Как только его краб опрокинулся на спину, Ремус моментально опутал веревками его беспомощно барахтающиеся лапы, и в качестве награды дал перепуганному зверю кусок сырого мяса. Он как раз похлопывал его по голове, когда из-за поворота вдруг неожиданно выскочил еще один и нацелился на Мэри, которая был рядом.
— Мэри, берегись! — крикнул Ремус, но его голос потонул в общем гаме криков и смеха, которыми полнился лабиринт. Мэри как будто о чем-то задумалась.
Огненный шар с гулом пронесся над ними и впечатался в стену.
Ремус выпалил заклинание. Краб икнул и перевернулся, а в следующий миг его лапы уже были крепко связаны.
— Ты как? — слегка задыхаясь спросил Ремус, убирая руку, которой закрывал Мэри голову. Макдональд лежала на животе и её слегка трясло, но в целом она выглядела невредимой.
— Прекрасно, друзья мои, — раздался где-то над ними голос учителя.
Они подняли головы. Валери стояла, скрестив руки на груди, вид у неё был сердитый.
— Скажите, Люпин, вы и на экзамене планируете выполнять за Макдональд её работу? — спросила она, сузив глаза. — Тогда я договорюсь с экзаменаторами, чтобы оценку вам поделили на двоих.
И ушла, потому что где-то рядом раздался боевой рев краба и отборная ругань близнецов.
Все еще слегка задыхаясь, Ремус поправил сползший на глаза огнеупорный капюшон, и посмотрел на Мэри. Она уже поднялась, но он все равно успел заметить краем глаза, как она быстро вытерла что-то с лица, и это явно была не грязь.
— Мэри, что с тобой происходит в последнее время? — спросил Ремус, когда они с Мэри после обеда сидели под дубом в школьном дворе, обложившись учебниками по трансфигурации.
— Я вижу, что у тебя что-то случилось, и тебя это очень волнует, — допытывался Ремус. Он пытался заглянуть Мэри в глаза, но она отводила взгляд и недовольно сжимала губы. — Ты уже несколько дней сама не своя, а сегодня ты могла серьезно пострадать, — Ремус оглянулся на прошедших мимо них когтевранцев. — Я же твой друг, если у тебя что-то случилось, ты можешь мне рассказать! Что угодно. Не нужно держать все в себе. Ты ведь не просто Мэри, ты волшебница, вдруг это все выплеснется в каком-нибудь заклинании, и ты случайно взорвешь Большой зал? — Ремус осторожно усмехнулся.
Мэри слегка улыбнулась и подняла на него взгляд.
— Вот и Джекилл так сказал, — Мэри шмыгнула носом и пожала плечами. — Он тоже говорит, что я не должна держать все в себе. И что ему я могу рассказать все.
Ремус проглотил недовольство, поднявшееся в нем при упоминании этого имени.
— Ну… я, может, и не такой классный психолог, как Джекилл, но готов тебя выслушать, — Ремус скрестил ноги по-турецки и переплел пальцы рук, уперевшись локтями в колени. — Что у тебя случилось? Что-то… дома?
Мэри едва заметно дернулась, словно хотела согнать муху, и помотала головой.
— Нет, — она вытерла нос. — Просто… — Макдональд вдруг подняла на Ремуса взгляд, и у неё нешуточно задрожали губы. — Дирк меня бросил.
Ремус удивленно выпрямил спину, а уже через пару минут Мэри проливала слезы у него на плече.
— Он итак переживал из-за болезни, а еще из-за того, что стал плохо играть в квиддич, — жаловалась она, всхлипывая через слово. — Но в последнее время Дирк стал таким раздражительным, я д-думала, это все из-за экзаменов, а п-потом он взял и сказал, что это я его раздражаю! Он обвинил меня, что я все время лезу к нему со своими советами, что прид-дираюсь по люб-любому поводу, а потом вообще заявил, что я должна была найти способ п-ик-пройти к нему в крыло, пока он болел, потому что он там умирал, а я наслаждалась жизнью!