Дни мародёров
Шрифт:
— Да ладно Мэри, Дирк не мог такого сказать, он же понимает, что ты тоже могла заболеть! — возмутился Ремус, рассеяно похлопывая её по спине.
Мэри саркастично усмехнулась и отстранилась, вытирая глаза.
— Я тоже думала, что он не может такого сказать! Но сказал же! Мне кажется, он ненавидит меня за то, что я не заболела. Конечно, он об этом не говорит, но я же ч-чувствую, — Мэри высморкалась в платок и прерывисто вздохнула. Вид у неё, с опухшими глазами, красным носом и дрожащими губами был невероятно несчастный. — Он винит меня! И себя. У него после больницы все из рук валится, он никак не может снова
— Это тебе Джекилл сказал? — Ремус не смог подавить скептическое фырканье.
Мэри помотала головой.
— Нет. Он… — Мэри запнулась, терзая свой платок. — Он сказал, что Дирк слишком многое пережил, в нем накопилось слишком много отрицательного, а в таких случаях люди всегда срываются на самых близких.
— Ну, в общем-то он прав, — нехотя признал Ремус, вспомнив свое возвращение из колонии Сивого. — А если он прав, то вы скоро помиритесь.
Мэри покивала и из её глаз снова выкатились слезы.
— Тогда почему ты плачешь? — Ремус добродушно усмехнулся.
Мэри зажмурилась.
— Потому что я не хочу мириться с Дирком! — проплакала она. — Я не хочу, я устала от его вечных нападок, обвинений и раздражительности! Еще когда он вернулся из Мунго! Я думала, это пройдет, и он станет прежним, а все становилось только хуже, хуже и хуже! И теперь я рада, что мы расстались, ты понимаешь? Рада! Мерлин, я ужасный человек!
И она снова зашлась рыданиями, уткнувшись в Ремуса. Он вздохнул, обнял её, успокаивающе поглаживая по спине, и в порыве вдохновения поцеловал в макушку, не заметив, как от колонны возле дверей замка отделилась узкая тень. Окинув холодным взглядом парочку, сидящую на траве, среди других парочек и шумных, веселых компаний, Валери Грей отвернулась от них, и решительным шагом направилась в замок.
Вечером Ремус, как обычно, пробрался по тайному ходу к кабинету Валери, но, к его огромному удивлению, стена, за которой скрывался книжный шкаф, не поддалась и не открылась. Он попробовал несколько раз, но результат был неизменным. Человек более мудрый, понял бы, что что-то не так, но Ремус, голова которого переставала работать как обычно, едва он ступал на заветные ступени, не сдался, вернулся в коридор и попробовал пробиться в кабинет обычным путем. На его стук никто не ответил, и как бы он ни прислушивался, не услышал за дверью никаких признаков жизни.
С тяжелой душой, он вынужден был вернуться в башню, утешая себя мыслями о том, что Валери, должно быть, просто отправилась на очередное ночное дежурство на территории школы, и забыла его предупредить.
Спал Ремус плохо, близилось полнолуние и ему все время казалось, что свет луны, заглядывающий в окно, слишком яркий. Он три раза вставал, чтобы поплотнее задернуть шторы, но это не помогало, и треклятый свет жутко его бесил. К тому же, собственная кровать казалась неудобной, и он ворочался на ней до самого утра, то так, то эдак взбивая подушку. Когда скрипнула дверь и вернулся Бродяга, Ремус прикинулся спящим, но не смог заснуть, даже когда Сириус вышел из ванной, улегся и задернул свой полог.
Когда Ремус вошел в Большой зал на следующее утро, и увидел там Валери, преспокойно поедающую
Он утешил себя тем, что она много работает и устала, поэтому забыла его предупредить, но когда вечером он пришел к ней и снова уперся в запертую дверь, его терпение иссякло.
Следующий урок по уходу за магическими существами был теоретическим, так как перед схваткой с новой тварью, надо было повторить все то, что они выучили о ней за семь лет. Все собрались на тенистой полянке, в душистый полумрак которой, то там, то здесь проникали солнечные лучи, расселись на траве и поваленных деревьях, достали перья, конспекты и книжки, Мэри успела нарвать где-то ягод и предложила Ремусу половину.
Весь урок он, как мог старался следить за темой, но у него ничего не получалось и мысли его то и дело уплывали в сторону. Валери сменила свою плотную мантию и корсет на легкую белую рубашку, заколола волосы, и в тени казалась бледнее и красивее обычного. Конечно, Ремус делал вид, что записывает что-то, что пытается вникать, но сам все чаще поднимал взгляд и подолгу задерживал его на тонкой шее учительницы и узких плечах. Несмотря на тень, на полянке было жарко, и на лбу и шее Валери блестели и золотились на солнце бисеринки пота, вьющиеся волосы вспыхивали медью, она плавно двигала руками, и с них то и дело спадали рукава…
— Ремус, ты не расслышал, что там было последнее? — сидящая рядом Мэри внезапно тронула его предплечье и заглянула в конспект. Ремус вздрогнул и машинально оглянулся на Мэри, упустив короткий, но очень острый взгляд, который Грей бросила в их сторону.
После урока он дождался, пока весь класс соберется и уйдет, а сам закинул сумку на плечо и направился в скрытый густыми зарослями черники загон, украдкой оглядываясь по сторонам.
— Я знаю, что ты здесь, — сказала Валери. Она стояла возле деревянного стола и смешивала корм для единорога — листья салата, кромсала перечную мяту и вычищала зерна из кукурузы.
Ремус отпустил лапу кустарника, в тени которого скрывался, и, улыбаясь, подошел к Валери.
— Я приходил вчера вечером, — проговорил он, обняв её за талию. — И позавчера. Но вас так и не нашел.
— Вот как? — Валери сделала вид, что удивилась, но работу не прервала. Движения её стали резкими.
— Вы были… заняты чем-то?
— Я думала, это ты был занят тем, что утешал свою одноклассницу, — ровным голосом сказала Валери, решительно не реагируя на все его ласки. — Мэри выглядела очень расстроенной, наверняка тебе пришлось приложить усилия, чтобы она пришла в себя.
Ремус изумленно поглядел на Валери.
— Но, судя по тому, как она улыбалась сегодня, ты прекрасно справился, — Грей подняла голову и сузила глаза, вглядываясь в зелень, в то время, как её руки все быстрее и безжалостнее кромсали очередной лист. — Если только в замке на вас не напал огненный краб, и тебе не пришлось вновь закрывать её собой.
Ремус смотрел на неё, и на губах у него все шире расползалась улыбка.
— Валери, ты меня ревнуешь?
Валери с какой-то особенно злостью порвала очередной лист и швырнула в корзину.