Дни мародёров

-Joy-

— Что-то не так? — задыхаясь, спросила она, глядя на него сверху вниз, и даже не пытаясь вытереть кровь с подбородка и губ, или пригладить растрепавшиеся волосы. Мальсибер смотрел на неё, не то со злостью, словно мечтал бы кишки ей выпустить, не то с жадностью. Бешено смотрел, в общем. — Мы ведь играем. Вытяни руки.

Мальсибер смотрел на неё.

— Вытяни руки, — прорычала она и надавила на лезвие. Из рассеченной кожи засочились капельки крови. Очень медленно он сделал, как она велела, и его руки оказались крепко привязанными к спинке кровати.

— Ты ведь этого хотел, да? — сдавленным, хриплым

голосом проговорила Роксана, снова опускаясь на него и вжимая своим весом в матрас. Её свободная рука сграбастала Мальсибера за волосы и резко отдернула его голову назад. Мальсибер тяжело отдувался, но не спускал с неё взгляда. — Всё это время? — Роксана медленно выпрямилась. Мальсибер тяжело дышал и был уже, кажется, на пределе. Роксана чуть-чуть переместилась и села на выпирающий из его штанов член. Мальсибер зашипел. — Хотел потрахаться с опасной тварью, да? — она неторопливо двигала бедрами, испытывая его терпение. — С вейлой?

— Да, — выдохнул он и потянулся к ней, на Роксана надавила на нож, и Мальсибер упал на постель.

— Ш-ш-ш… — она лизнула его прокушенную, окровавленную губу. — Ну уж нет. Только не сегодня.

Сейчас она бы с легкостью могла убить его. В любую секунду.

— Сегодня вейла будет трахать тебя, — прошептала она, и провела лезвием ножа по его губам, подборожку, груди, спускаясь до самого живота.

Это было самое тяжелое и отвратительное испытание за всю её жизнь. Притворяться возбужденной было сложно, но еще сложнее было сохранять нужное выражение лица. Мальсибер был неприятен ей, неприятен его голос, его запах, каждое движение! Роксана пыталась убедить себя, что все это происходит не с ней, с кем-то другим. Стонала, скакала на нем, как чертова мартышка на ветке, оставляла неглубокие порезы на его худой груди, что особенно его заводило, била по роже, рычала, кусалась, в общем, делала все то, что любил делать он. А сама в это же время думала только о том, что в фальшивом кольце у неё на пальце хранится порция Напитка Живой Смерти. Эта мысль вела её сквозь этот кошмар, как сияющий Патронус.

Так надо, Роксана. Скоро ты будешь свободна. Так надо. Так надо! Так надо!

И когда Мальсибер, весь исполосованный ножом, и липкий от пота, кончил, заорав так, словно ему нож всадили в бок, а после рухнул на подушки, жадно глотая ртом воздух, Роксана почувствовала себя героем.

Она сделала это. Сделала!

После он смеялся и говорил что-то, с закрытыми глазами мотая головой, но Роксана его не слушала. Она прятала лицо в соседней подушке, тяжело дышала и пыталась взять себя в руки. Её трясло, как в лихорадке, желудок скручивало жгутом, так, словно в него заползли все слизеринские змеи, горло перехватывало спазмом — не то разрыдаться хотелось, не то сблевать.

Влажная рука Мальсибера внезапно шлепнулась ей на спину, и Роксана дернулась, а затем и он сам навалился сверху.

— Потрясающе, — выдохнул он. — Невероятно! Ты, должно быть, и правда вейла, а?

Он присосался к её шее. Судорога отвращения прокатилась по Роксане. Она зажмурилась, тратя все силы на то, чтобы сдержаться и не оттолкнуть его.

— Черт, я хочу пить.

Роксана замерла.

— Возьми в моем шкафу, там есть бутылка рома, — Мальсибер снова откинулся на спину и блаженно вздохнул, вытирая потное лицо простыней. — Че-ерт…

Роксана

медленно слезла с кровати и подошла к шкафу на нетвердых, слегка дрожащих ногах…

Она поставила бутылку на стол и наколдовала два стакана. Когда они занимались сексом, её сердце билось спокойно и размеренно. Теперь оно вдруг начало биться такими скачками, словно хотело выскочить наружу. Как будто знало, что ему было уготовано.

Роксана выдернула пробку из бутылки и разлила янтарный ром в два стакана. Когда наливала в свой, коротким движением откинула крышку в виде круглого черного камня на кольце, и зелье смешалось с напитком. Крепко сжимая свой стакан в ледяной, влажной руке, Роксана опустила стакан Мальсибера на тумбочку рядом с ним, вздохнула, как ей казалось, беспечно, отвернулась и прошлась вокруг кровати, возвращаясь на свое место.

— За удачный вечер, — предложил Мальсибер, небрежно поднимая свой стакан.

Роксана выдавила улыбку и салютовала в ответ, исподлобья глядя, как он пьет, но когда она, наконец, решилась и уже поднесла его ко рту, стальные пальцы внезапно схватили её запястье и удержали.

— М-м! — Мальсибер спешно поставил свой стакан на место и сел, глядя на Роксану с каким-то странным выражением. — Я надеюсь, ты не собираешься всерьез это пить? — он сузил глаза. — Напиток Живой Смерти, — он поцокал языком. — Не самая полезная вещь, ты не находишь?

Краска сошла с лица Роксаны, а стакан затрясся в руке, которую Мальсибер по-прежнему сжимал мертвой хваткой. Она еще не осознала всю величину обрушившейся катастрофы и только пыталась понять: как?! откуда он знает?!

— Что? Наверное, ты хочешь спросить, откуда я знаю? — Мальсибер выдернул из ящика тумбочки кусок пергамента. — Я перехватил письмо твоего братца, — он помахал сложенным вчетверо письмом, зажав его между указательным и средним пальцем. — Я с самого начала перехватываю всю его почту. «Найти лазейки в Обете», Мерлин, это низко даже для Малфоев. А ведь я искренне хотел тебе помочь, птичка.

Роксана уставилась на пергамент, но почти ничего не видела, из-за застилавших глаза слез.

— Какой коварный и изощренный план, — Мальсибер опечаленно вздохнул. — Я недооценивал твоего брата. Ну как я мог подумать, что мой будущий родственник решит так изощренно меня обвести. Фальшивая смерть, ну надо же. А ход соблазнить меня — это он придумал, или ты? Ну да ладно. Это мы обсудим с ним при встрече, а пока, — Мальсибер вдруг перестал улыбаться и укоризненно склонил голову набок. — Малфой. Боюсь, мне снова придется тебя наказать. И так, чтобы ты раз и навсегда поняла, что я не позволю устраивать против меня заговоры.

Роксана даже не заметила, как стакан выпал у неё из руки, и содержимое расплескалось по полу. Она как будто поняла, что произойдет, еще до того, как оно случилось, и рванулась из рук Мальсибера, с такой силой, словно от этого последнего побега зависла вся её жизнь. Мальсибер схватил её в тот момент, когда она пыталась спрыгнуть с кровати, короткая борьба, она схватила палочку, но он отнял её и просто сломал, а потом скрутил обе её руки за спиной.

А дальше реальность вывернулась наизнанку, стала слишком страшной, чтобы в неё поверить. Мальсибер крикнул «Заходите!», дверь комнаты распахнулась, и вошли слизеринцы. Парочка с шестого курса, Уоррингтон, Яксли…