Дни мародёров
Шрифт:
Внезапно раздался грохот — это Джеймс в сердцах пнул ящик с мячами, и бладжеры радостно вырвались наружу.
— Я все же думаю, мы должны сказать ему о Джекилле, — сказал Ремус, пока у них над головами со свистом носились мячи, а Фенвик и Дингл гонялись за ними с руганью и матами. — Они же знакомы сто лет, наверняка Дирборн знает что-то, чего не знаем мы.
— А что мы знаем? — Сириус скептически фыркнул. — Только то, что по лесу разгуливает «темное Я» нашего славного доктора?
— Ты в это не веришь? — нервно спросил Питер.
Сириус поморщился.
—
— По моей вине никто не погибал, Бродяга, — Ремус тяжело вздохнул, опять вспомнив про Мэри. Наверное, все дело было в стадионе, где теперь так недоставало заразительно смеха охотниц и Тинкер Бэлл, которая одним своим присутствием успокаивала бушующего Джеймса.
— Согласен. Но мы ведь в этом пока не уверены, верно, Лунатик? Мне тоже не хватает Мэри и Тинкер, и остальных, но мы не можем ничего утверждать, пока не проследим за ним, как решили. Ладно, давайте двигать, — Сириус затушил сигарету. — А то Сохатый сейчас вспомнит, что я тоже парочку квоффлов проебал. Если что, отберите у него по пути биту, идет? — и он скрылся в дверях раздевалки, откуда уже доносился шум воды и голоса остальных охотников.
Вечером на холмы выпала роса. Свежий воздух звенел и подрагивал от громких мальчишеских голосов и гогота. Мародеры шли, двигаясь в сторону Запретного Леса. Ночь в нем как будто наступила еще пару часов назад, и теперь медленно подползала к ярко-освещенному замку. Холмы здесь были крутые, они взбирались на них, спускались, путаясь в высокой и мокрой траве, Джеймс нес на плечах метлу, закинув на неё обе руки.
— Минерва будет в бешенстве, если увидит тебя с Нимбусом в пределах гостиной, — со смехом напомнил Сириус. — Ты клялся ей, что после того случая даже не внесешь её в школу, помнишь?
— Бродяга, ты просто не знаешь, что это за женщина. Я уверен, по ночам она накладывает на слизеринские метлы порчу, — Джеймс в сердцах поцеловал древко своей красавицы. — А если я скажу, что так надо для победы, она сама выпрямит Нимбусу все прутья. Хорошая метла требует хорошего ухода. Вообще, какого лешего я распинаюсь, ты сам еще не трахнул свой мотоцикл только потому, что нет закона, разрешающего это.
Все заржали.
— Кстати, о мотоцикле, — Ремус отдувался, ему подъем давался тяжелее, чем остальным, так как близилось полнолуние, кусок небесного сыра и сейчас светил ему в спину. Мародеры тактично замедляли ход, чтобы он не отставал. — Где ты шлялся всю ночь? Роуз сказала, в сарае тебя не было.
— Я был с девчонкой.
— И что, в шашки играли? — подъебнул Джеймс. — Бродяга, я надеюсь, ты поддался ей, ну, как джентльмен?
— Ты имеешь в виду, дал ли я ей кончить первой? — прохладно осведомился Сириус.
Джеймс расхохотался и хлопнул его по плечу.
—
— Гринграсс, — небрежно бросил Сириус.
Мародеры переглянулись. Повисла пауза.
— Она остановилась в гостинице Хогсмида, не помню точно, кажется, хотела накупить тряпок, перед тем, как свалить отсюда навсегда, — как ни в чем ни бывало продолжал Сириус, когда они снова пошли. — Мы в «Трех метлах» пересеклись.
— И вы… — Джеймс прищурился.
— Ну да.
— Поздравляю, — он затянулся.
— Бродяга, она же чуть не отравила Роксану, — Ремус смотрел на Сириус так, словно не верил своим ушам.
— И что?
Ремус взглянул на Джеймса, но тот смотрел перед собой и жевал травинку.
— Мне насрать, — грубо бросил Сириус. — Это их дела. Все остались живы, а на остальное я давно забил хуй.
— Ну извини, — Лунатик был явно потрясен, следуя за Сириусом в высокой траве. — Я думал, тебе не все равно, что происходит с твоей…
Сириус вдруг резко развернулся, и Ремус врезался в него.
— С хера ли мне должно быть не все равно? — отрывисто спросил Сириус, ввинчиваясь в Люпина взглядом. — Лунатик, у нас не тайм-аут, мы с ней, расстались, это всё, точка! — он резко рассек воздух руками.
— Я просто думал, что если ты трахался с девчонкой целых полгода, то, хотя бы из уважения к ней мог бы не вставлять Гринграсс в тот же день, когда она пыталась её прикончить, — проговорил Ремус, изо всех сил стараясь обуздать злость и раздражение. — И вот это — подло!
У Сириуса дернулось лицо.
— А ебаться с Мальсибером за моей спиной — не подло? — тихо спросил он, щуря глаза и наступая на Ремуса. — Не подло сбегать из моего дома прямо к нему, прямо у меня из-под носа? — его голос становился все громче и слегка дрожал. — Не подло выставлять меня кретином перед всей школой?! С хера ли мне уважать эту долбаную шлюху, Лунатик?! — Сириус уже кричал. — Пусть Мальсибер её уважает, пусть её уважает весь гребаный Слизерин! Хочешь знать правду? Мне было бы похуй, даже если бы она сдохла из-за этого гребаного яда! — у него изо рта вылетела капелька слюны, и он так яростно взмахнул рукой, что с его плеча сорвалась куртка. Сириус рывком вернул её на место и попытался снова взять себя в руки. Питер смотрел на него с жалостью. — Я не обязан, мать твою, отчитываться перед тобой, и не строй из себя голос гребаной совести!
— Это было бы бесполезно, у тебя её нет!
Сириус радостно расхохотался, но глаза у него были злющие.
— Черт возьми, смотрите, кто здесь говорит о совести! Напомнить о Рождественских каникулах? Что ты там пиздел? — он легко толкнул Ремуса в грудь, но тот все равно отступил на пару шагов и тут же вспетушился.
— Я тоже о многом могу напомнить, Сириус! — прогремел он, наскакивая на него.
— Ну так давай? Или зассал? Или ты храбрый, только выгораживать эту шлюху? Может ты тоже на неё запал? Так ты попроси, она и тебе даст! Она всем даст! — заорал он на всю, широко раскинув руки.