Дни волка

Макара Дэйв

– Ты кто?
– Склонившийся надо мной парень, альбинос, судя по виду, пытался придать своему лицу, важную мину. Получалось не очень - удивление так и лезло из всех щелей.

– Крокодил в пальто...
– Ответил я, стараясь не перейти на мат, больше подходящий моему состоянию и самочувствию.

– Хьюк...
– Сказал кто-то позади альбиноса.
– А, что - похож. Зеленый...

– А вы - кто?
– Поспешил я задать собственный вопрос, пока все расслаблены и спокойны.

– Мы - "хабарши"!
– Представился альбинос и я присвистнул. "Хабарши", неуловимая

компания, занимающаяся взломом и воровством армейского имущества. В особо крупных, размерах... Именно они, сперли крейсер "Палладинец", который списали и тащили на слом, не демонтировав с него вооружения. Им же приписывается похищение каждого седьмого контейнера, отправляемого нашим союзникам, во что я не верю, хоть ты меня на куски режь! А еще, по уже совсем мистическим, рассказам, "хабарши" занимаются и вовсе страшными преступлениями, по сравнению с которыми, поедение младенцев, так, семечки погрызть...

– Вот жопа - то...
– Выдохнул я, понимая, что в придачу ко всем моим неприятностям, добавилась еще одна.

– Ладно.
– Решил альбинос.
– Ты, идти, сможешь? А то - скоро начнут искать...

Встав с расстеленного на траве полотнища, осторожно выпрямился.

Голова кружилась.

– Идти смогу.
– Решил я, потягиваясь и шипя от боли. Чудо-тело прекрасно справилось с препаратами, но вот синяки и шишки, продолжали жить своей, отдельной жизнью, не давая мне расслабиться.
– Только не долго и не быстро.

– Если что - понесем.
– Решил альбинос и фигуры вокруг него, дружно качнули головами, соглашаясь.

Всего моих освободителей было семь человек. Все, как на подбор - молодые парни, лет до двадцати трех - не старше. Альбинос, главный зачинщик всех их мероприятий, в полголоса клял какого-то "Стриммера", давшего "гнилую наводку" и упрямо топал вперед.

Учитывая, что "Андромаха" рухнула где-то в лесу... Как бы я снова не оказался в заповеднике! А что - жизнь, она такая... Сука...

Хуже нее, только любовь и судьба. И если от первой - время лучший лекарь, то от второй...

– Где мы?
– Поинтересовался я, догнав альбиноса.

– Тянь-Шань...
– Усмехнулся парень и я отстал.

Скорость "Андромахи" внушала... По моим ощущениям, я провел в ее чреве не более двух, максимум - трех, часов. Как то долго, добирались...

– Седой!
– Окликнул альбинос кого-то и, словно из-под земли вырос невысокий парнишка, с вытравленными перекисью и обработанными оттеночным тоником, до седины, волосами.
– Останься, понюхай воздух. Если будут общие знакомые - беги. Если что, встретимся в городе.

Седой задумчиво кивнул, протянул свой тощий рюкзачок мне и растворился в начинающих желтеть, зарослях.

Альбинос, уставился на меня и тяжело вздохнул.

– Ты, слышь... Седой тебе самое драгоценное доверил. Не просри, рюкзачок - то!

– Свой не потеряй.
– Миролюбиво подмигнул я и закинул рюкзак на плечо.
– Хабарши...

– Вот только не надо...
– Альбинос шмыгнул носом.
– Придем - поговорим. А пока - топай, заложник совести и мирового гнета!

Топать пришлось долго.

Уже

в потемках, нас догнал Седой и, отозвав альбиноса, что-то ему сказал, указав на меня кивком головы.

Альбинос, покачал головой и щелкнул языком.

Целую минуту они молчали, играя в гляделки, после чего, Седой подошел ко мне и протянул руку, требуя вернуть рюкзак.

– Жирно по твою душу народу нагнали.
– Сказал он, закидывая рюкзак на спину.
– И погоны не малые и пушки не хилые.

– Плохо.
– Вырвалось у меня.
– Совсем плохо. Никогда не доверяй семье, Седой. Никогда! Самый страшный зверь - это ближний твой. Только он знает, где укусить, где плюнуть, а где - подставить ногу!

– Мы всегда нужнее дальним, чем ближним.
– Согласно кивнул мне Седой, печально улыбаясь и отошел в сторону, занимая свое место в цепочке, неторопливо скользящей по тропинке.

До привала еще час.
– Обрадовал меня альбинос.
– Выдержишь?

– Да не вопрос.
– Ноги еще держали, а взгляд Седого, изредка впивающийся мне в затылок, подстегивал не хуже плети.

Странные эти "хабарши", право слово.

Ведь пес знает, кто я такой, а, тем не менее - тянут за собой. И вопросов, пока, не задают. Странные...

Мозги закрутились вокруг странностей и начали нарезать все расширяющиеся, круги, захватывая в поле зрения все больше и больше, этих самых, странностей.

Вот не походили "хабарши" на тех монстров, которым приписывается целых 9% потерь! Слишком молодые. Слишком... Неграненые!

Не похожие на прожженных и матерых. Те, сидят по красивым офисам. И, если ходят по горам, то в сопровождении...

– Осторожно. Дальше будет плохо.
– Предупредил альбинос, и стало плохо.

Дорога исчезла, сменившись каменистой осыпью.

Каждый шаг вызывал целую миниатюрную лавину, катящуюся вниз и грозящую переломать ноги, неосторожному пешеходу.

Передвигаясь зигзагом, неторопливо, словно мулы, мы шли по каменной реке.

Войдя в ритм, я стал покачиваться и ступать тем самым шагом, которым меня учил ходить в горах прадед. Нога стала осторожной и любопытной - прежде чем перенести вес, она в мгновение ока определяла - стоит ли?
– и, приняв решение, сдвигалась иногда на сантиметр, а иногда - буквально на сотую долю миллиметра. Идти стало не в пример легче. Идти такой походкой, налегке или с небольшим грузом, можно очень долго. Я бы и шел, если бы не оклик альбиноса, слегка насмешливый и слегка - восхищенный.

– Выше не надо...

Я остановился и оглянулся.

Слева от меня, почти в центре осыпи, седой отворял хорошо замаскированную дверцу, расписанную под цвет камней.

Нырнув в лаз, из которого тут же раздался еще один голос - на этот раз девичий, седой помигал фонариком, приглашая войти.

– Все, дома...
– Вздохнул парнишка, шедший от меня третьим, в странной кепке с длинным козырьком.
– Ушли, хвала Звездам.

Лаз оказался коротким, но извилистым: на два десятка метров - пять поворотов и спуск, за которым открывался чудесный вид на пещеру, залитую мягким электрическим светом.