До любви две мили и один шаг
Шрифт:
Его ладонь прошлась по волосам — по огненно-рыжим завиткам, коснулась перепачканной сажей щеки. Его прохладные губы прижались к моему лбу и задержались, не желая отстранятся.
— Джеймс, — сердце бешено колотилось, — тебя увидят…
— И что? — он обхватил меня обеими руками, страстно прижимая к своему напряженному телу. — Мне наплевать.
О, я была уверенна, что моему сумрачному принципиальному и добродетельному спасителю не было плевать.
— Леди Блайт! — ужасный вопль раздался рядом с нами как раз в тот момент, когда Джеймс приподнял мой подбородок, чтобы поцеловать.
Я
— Леди Блайт, вы в порядке? — Коулл с недоумением уставился на меня, всю перепачканную и взлохмоченную, затем на безупречно выглядевшего Остина и на его руки, собственнически лежащие на моих плечах.
— Зашли на огонек, Коулл? — чересчур резко прошипел Джеймс.
Неугомонный ревнивец! Он наглядно опустил подбородок мне на макушку, обвивая, как паук добычу, чтобы ни у кого не осталось сомнений, кому я принадлежу на самом деле.
— Все в порядке, — успокоила я Коулла и рыдающую навзрыд Шерри, — все живы.
Я еще раз посмотрела на Шил-парк, и он, как бы прощаясь, вдруг издал чудовищный треск и взымая в черное небо искры, рухнул, как карточный домик. Мы все отпрянули, некоторое время сохраняя молчание. Утихшая вокруг пожара суматоха вновь возобновилась, заполняя ночь криками и гомоном.
— Леди Блайт, — сквозь всхлипы проговорила Шерри, — вы вся дрожите. Немедленно полезайте в карету, мы отвезем вас домой.
— Домой? — переспросил Остин, будто никому не доверяя свое сокровище.
— Если леди Блайт не возражает, я готова предложить ей пристанище, — пояснила она.
— Прошу вас, леди. Не откажите мне, — в ее виноватых глазах я читала раскаяние за те слова, которые она произнесла на балу.
Остин пристально смотрел на меня. Я слышала как гулко и размеренно бьется его сердце. Я бы осталась с ним, невзирая на мнение общества, на предрассудки, но я не могла. Шерри, сама того не сознавая, научила меня поступать правильно.
— Конечно, миссис Эванс. Я буду благодарна.
Я ощутила, что руки Остина стали покорны и готовы со мной расстаться.
— Благодарю вас, — произнесла ему, отступая к Шерри, которая тот час подхватила меня под руку и повела в карету.
Уезжая, я смотрела на грандиозный пожар, который стараниями слуг начинал затихать, и на зарождающийся в сердцевине полей новый день. Я улеглась на колени подруги, ощутив в волосах ее теплые пальцы.
— Я так испугалась за вас, — сказала она, тяжело вздохнув и продолжая гладить. — Пожар это так страшно. Как такое могло случиться?
И правда? Я закрыла глаза, делая вид, что уснула, однако, моя голова работала с поразительной ясностью. Как возник этот пожар, черт бы его побрал? Может, быть мой дом подожгли? Но кто и зачем? Завтра нужно будет вернуться и хорошенько исследовать прилегающую территорию. Возможно, поджигатель оставил следы?
Шропшир мне определенно нравился. Кхм, здесь пылают страсти страшнее, чем в лондонских кулуарах. Надо
ГЛАВА 18
Если не знаешь, как поступить, — поступай правильно.
Я пробиралась по заросшей тропинке, чертыхаясь, как матрос во время бури. Со мной была только Китти, которая держала зонты, пока я отдирала юбку от колючек. Мода модой, а когда идешь на расследования поджога собственного дома нужно одевать что-то практичное. Китти догадалась облачиться в наряд для прогулок, а моя же натура заставила меня надеть темно-зеленую юбку, клетчатый жакет и белоснежную рубашку, сдобрила все это кокетливой темно-зеленой шляпкой с одним пером. Вот только мой образ не способствовал быстрой ходьбе по проселочным тропам, ведущим к Шил-парку.
Утром я смогла оценить всю степень его разрушения. Мой дом, как покинутый всеми островок безумия, был черен, мрачен и пугающе одинок. Как и я, он больше никому не был нужен. Мы с Китти стояли на холме, откуда вырисовывался потрясающий вид. Констебль, присланный из прихода, чтобы изучить пепелище, еще не появился, поэтому мы могли не торопиться. Я медленно обвела взглядом территорию с разбросанным тряпьем, обугленными стекляшками, кирпичами, подумав о том, что скоро сюда стекутся охотники до чужого добра. Правда, самого добра осталось немного — сгорело практически все. Я с сожалением вздохнула. Китти уперла в бока руки и, нахмурившись, глядела на открывшуюся панораму. Вид у нее был крайне озабоченным. Мы переглянулись. Да уж, великолепие Шил-парка у многих вызывало зависть. Миссис Бейли, наверняка, сходит с ума, ведь дом принадлежал ей, а мой муж лишь платил ренту. И мне тоже было искренне жаль это разрушенное и заброшенное величие прежнего поместья.
Я вдруг заметила шевеление в кустах, и прямо на нас вышел мистер Остин, как один из лесных фейри — невообразимо прекрасный в причудливой кепке, в темно-коричневом камзоле из-под которого торчали манжеты и ворот белоснежной рубашки и высоких сапогах для верховой езды. С ним был умилительный щенок нивернезкого гриффона — лохматый, большой увалень — который тотчас принялся носиться между мной и Китти, всунув язык. Но меня впечатлила не столько собака, сколько ее хозяин. Он тихо свистнул, заставляя своего Герольда вмиг утихомириться и поприветствовал нас кивком головы. О, он был невыносимо сексуален. Меня манила его мрачная рассудительная холодность. Манила так, что хотелось притянуть за борта камзола и припасть к скептическим устам.
— Любуетесь видами, сэр? — я вскарабкалась повыше, вдруг вспомнив, как он обнимал меня ночью, и покрылась красными пятнами. Приложив ладонь к глазам, замерла над обрывом.
— Осторожней, — предостерег Джеймс, наблюдая за мной своими дьявольскими глазами.
— Здесь очень красиво, верно?
— Но не так, чтобы рисковать жизнью, — он подхватил меня за талию и переместил ближе к тропе. От его прикосновения по телу пробежала волна приятных мурашек, — достаточно вашего ночного приключения.