До любви две мили и один шаг
Шрифт:
— Разумеется, нет. Ребенок, когда родится, будет передан отцу.
— Никогда!
— Это единственное условие, которое препятствует этому браку.
— А мое желание вы не берете в расчет? Я не люблю вас, Чарльз. Более того, вы мне неприятны.
Он стиснул зубы, не спуская с меня глаз. Сейчас в его голове шла тяжелая умственная работа.
— Это я как-нибудь переживу.
— Меня удивляет ваше упорство, — я снова уселась в кресло, — но я отвечу вам, что никогда и не при каких обстоятельствах не стану вашей
— Даже если я лишу вас всего, что у вас было?
— Деньги меня не волнуют.
— Я имею в виду не ваше состояние, а кое-что более значимое — отца этого ребенка.
— Вы не господь бог, — усмехнулась, хотя все внутри сжалось от страха, — вы не сможете!
На его губах снова заиграла улыбка — холодная, рассудительная и злая, предвещающая скорую возможность убедиться в ошибочности моих слов.
ГЛАВА 21
Убийство — всегда ошибка. Никогда не следует делать того, о чем нельзя поболтать с людьми после обеда.
Пришлось рассчитать прислугу чуть позже. Если быть точнее, через два дня после посещения супругом и лордом Беккетом скромного жилища Шерри, где я коротала дни до поездки. Я должна была отбыть в Лондон уже на следующей недели, и если Энтони отчаялся ждать и отчалил восвояси, то Беккет соизволил остаться, чтобы составить мне компанию. Ежедневно он присылал коробочку моих любимых шоколадных трюфелей из кондитерской в Шрусбери, перевязанную бардовой атласной лентой и записку, в которой желал мне доброго здоровья. И всякий раз, когда я скармливала конфеты весьма довольной горничной, боялась, что те застрянут у нее в горле.
— Мне так жаль, что вы уезжаете, леди Блайт, — добродушно щебетала миссис Мас, а я лучезарно улыбалась, думая про себя, что ни черта ей не жаль. А впрочем, это теперь не важно.
Китти в этот момент стояла на табурете, поправляя тяжелые бархатные драпировки на окнах, к которым, вероятно, никто не притрагивался лет сто. Она повернулась ко мне, хихикая над нелепыми причитаниями экономки. Я догадывалась, что между ними никогда не было понимания.
— Благодарю вас, миссис Мас, — я пожала ей руку, провожая к двери, а затем строго взглянула на Китти, — ну и что ты ржешь, как лошадь? Смотри, уронишь гардину.
— Я имею право смеяться, хозяйка, — немного обижено отозвалась Китти, спрыгивая на пол.
— Злодейка, — я усмехнулась, — миссис Мас потеряла работу. Как тебе не стыдно?
— Стыд мне не к лицу. Вы же знаете…
— А когда-то я считала, что скромность украшает женщину, — мы вместе подошли к следующему окну, и я попридержала стул, на который взобралась моя компаньонка.
— Женщину украшают бриллианты, жемчуг, шелк, — она придирчиво распахнула занавеску, которую проела моль и скривилась, — а скромность
— Вот оно что, — я вздохнула, — что ж, может ты и права. Кстати, как поживает мистер Стоун?
Она выпустила край драпировки и сглотнула ком в горле.
— Пожалуй, я поторопилась назвать его другом, леди Блайт.
— Вот как? Весьма плохая новость. Что же случилось?
Китти вытряхнула пыль, прохлопала ткань, и быстренько спустилась на пол.
— Да так, ничего.
— Ничего? — я принялась разбрасывать проветренные подушки по креслам и диванам, не спуская с горничной глаз. — А может это из-за того, что случилось в Шил-парке?
Она вздрогнула, обращая ко мне побледневшее лицо, а я не унималась:
— После того, как ты дала ему ключ от черного хода и от гостевых покоев.
— Не понимаю о чем вы, леди Блайт, — произнесла она, опустив руки и выронив тряпку, которой хотела протереть подоконник.
— Разве нет, Кэтрин Хорст?
— Леди Блайт… — она не знала, что сказать, а я отбросила последнюю подушку и усмехнулась.
— Неужели так сложно было об этом сказать?
— Леди Блайт, я…
— В ту ночь, ты полагала, что я приеду очень поздно и ждала его. Ведь так?
— …я…я…
— Но его не было… а затем вспыхнул пожар…
— … я…не знала…
Опустившись в кресло и откинувшись на подголовник, я вздохнула.
— Теперь придется навестить твоего друга, Китти, и понять, кто же стоит за всем этим.
— Я была не уверена, что это он, — в свое оправдание произнесла компаньонка.
Я задумчиво разглядывала ее растерянное лицо.
— Будем ловить на живца, Китти, — произнесла, видя, что она изумлена моим решением, — единственный человек, который сможет найти в сельской глуши убийцу, замаскированного под честного джентльмена, — это Чарльз Беккет. Видишь ли, у этой ищейки нюх под это заточен.
Сколь сложно мне не было просить помощи у заклятого врага, это нужно было сделать, покуда в доме Шерри не обнаружили еще несколько обгорелых трупов. Кто мог так сильно возненавидеть меня, что захотел убить? Оливия Вебер, посчитавшая, что я ее опозорила? Мистер Найт, который откровенно меня недолюбливает? Мистер Коулл? Сам Остин? Меня передернуло.
Китти не одобрила моего решения, и пару часов пока я собиралась, тщетно меня уговаривала. В итоге я решила поехать одна, все еще злясь на нее. Это можно было счесть предательством, все-таки опасность мне угрожала серьезная. Но я постаралась не думать, что Китти могла быть в это замешана.
Я вышла в холл, увидев, что горничная сидит на скамье, склонившись над коробкой. Бедняга, видимо, переела конфет, раз уже второй час не может приступить к уборке.
— Мисс?
Она не подавала виду, что, вообще, меня слышит. Какая наглость. И как Шерри ее терпит?