До нескорого, она же
Шрифт:
Потому что даже у меня есть отец, а у Пашки как будто нет.
А мне так хотелось, чтобы Пашка рос, не страдая от недостатка родительского внимания.
— Он правда беспокоится? — не унималась я.
— Яна, — кажется, тетю начинали нервировать мои вопросы, — конечно, он беспокоится. Как он может не беспокоиться?
Я пожала плечами и отвернулась.
Отец может. Я ведь его знаю. Немного. И иногда. Я ведь вижу его один раз в две недели. Иногда чаще, иногда реже. Нормально для самых близких родственников.
Отец
Мы остановились совсем скоро. И правда. Я это расстояние преодолела на каблуках за двадцать… ладно, тридцать минут. А я на каблуках круче, чем корова на льду. Поэтому ехать тут было совершенно пустяковое расстояние. Не так уж этот Виктор и перетрудился, довозя меня до дома. Тоже мне, нашелся герой.
Он остановился совсем рядом с подъездом и заглушил двигатель.
— Я буду ждать тебя, — заметил Виктор, обернувшись к тете.
— Я тоже хочу проводить Яну, — заметил Пашка.
— Мы с тобой еще увидимся, Пашка, — отозвалась я, касаясь его руки.
— Ага, — засомневался братец. — Опять куда-нибудь вляпаешься.
Я подняла брови и посмотрела на него.
Пашка поднял брови в ответ.
Мартышка.
Мне кажется, я с ним ещё намучаюсь.
Мы с тетей одновременно покинули машину, вот только тетя осталась стоять, а я обошла багажник и приблизилась к ней.
— Теперь ты понимаешь, что чувствовала я, когда все вспомнила, — заметила тетя тихо.
— Не я принимала то решение, — сказала я.
— Не я принимала это.
Я не выдержала и обняла ее вновь, и тетя ответила на мои объятия.
— Леша все тебе расскажет, — заметила тетя. — Он давно хотел рассказать, но в самом деле боялся. Он ждал, пока ты немного подрастешь… а потом ушла Елена, и он решил подождать ещё. Однако скоро о Янтарной все забыли, и он решил не тревожить старые раны.
— И многое он скрывает? — поинтересовалась я.
— Если бы я знала, — ответила тетя с горечью в голосе.
Она отступила на шаг назад и вынула из кармана короткую, но широкую цепочку из серебра с вплетенными в него камнями бирюзы — коричневые разводы на голубой поверхности.
— Это тебе, — заметила тетя. — Протяни руку.
Тогда я и поняла, что это браслет.
Но руку протягивать отчего-то все равно не спешила.
— Зачем это? — уточнила я, с сомнением вглядываясь в это привлекательное, но совсем не простое украшение. Ясно, что тетя предлагала мне этот браслет не для того, чтобы сделать Яночку чуть более симпатичной. Даже не касаясь его, я слышала испускаемые им отголоски магии.
— Это мы сделали для тебя, — ответила тетя. — Он станет твоим защитником. Если Янтарная попытается выйти с тобой на связь — или хотя бы просто найти — он не даст ей этого сделать.
Я все
— Без него тебе опасно оставаться одной. Пока мы ехали, за тобой следила я… но стоит мне отвернуться, как она сможет прикоснуться к тебе.
— Эта Янтарная… — протянула я. — Она настолько сильна?
Тетя кивнула, не став ничего пояснять. И я все же протянула ей руку. Холодный металл коснулся кожи, щелкнул замочек, и мне показалось, будто на мгновение браслет вспыхнул и расползся стеной, окутавшей меня, точно кокон. Только показалось… На самом деле, мы не пользуемся такими спецэффектами. По части красивой картинки выступают белые.
— Иди, — сказала тетя. — Мы увидимся с тобой совсем скоро. Не забывай, — она позволила себе улыбнуться, — что теперь ты ещё и моя ученица.
— Тетя, — не выдержала я, — а зачем?
— Ты должна знать все, что знаю я, — отозвалась она расплывчато.
Я кивнула и пошла к подъездной двери. Набрала пинкод и оказалась внутри. Стены казались мне совсем неживыми, будто мой дом покинули все его обитатели, не оставив ничего, кроме надписей на стенах и пыли.
Раньше похожие мысли меня не посещали.
Быть может, я уже начала сходить с ума.
Или, что тоже вероятно, никогда им не пользовалась.
Лифт пришлось ждать долго. Я решила, что он ехал этажа с восьмого, чтобы потом ползти обратно, на седьмой, ко мне. Или к отцу. Или к нам с отцом. Хотя это вообще звучит дико. Мы с отцом. Мы с отцом. Мы с отцом… никуда не ходим. Он даже ни на одно мое первое сентября не пошел. И я не уверена, что пойдет на последний звонок и выпускной.
Если мы с отцом все же оказываемся в одной машине, это значит, что отец едет куда-то там и соглашается подкинуть меня.
Если мы с отцом живем в одной квартире, то либо поочередно — отец приходит, когда нет меня — либо в разных комнатах, почти не общаясь друг с другом.
Я готовлю себе сама.
Отец иногда помогает мне избавиться от слишком большого запаса еды.
И стираю я самостоятельно.
А отец оставляет в корзине грязные вещи.
Лифт распахнулся, и я оказалась на знакомой лестничной клетке, где провела всю свою жизнь, никого не любя, никем не любимая.
Янтарная была права.
Ошиблась лишь только в одном моменте: кровные связи не так сильны, как она считает. Если бы они вообще имели какую-то значимость, отец бы сейчас не сидел внутри квартиры, а стоял у подъезда, дожидаясь меня. И именно он должен был караулить меня в той машине, где была тетя. Или своей собственной, не так важно. Почему меня вообще ждала моя тетя, а не отец?
Или мне следует поблагодарить отца уже за то, что он не ушел на очередную встречу-ужин?
Когда до двери оставалась шага три, она вдруг резко распахнулась, и из-за нее выглянул отец.