До нескорого, она же
Шрифт:
Ветер продувал мое пальто — поэтому я и предпочитаю обычно куртки. И, мне казалось, даже касался моей души.
Солнце скрылось, и мне вдруг стало холодно.
А я хотела, чтобы мне было тепло.
Я шагнула к Кириллу и уткнулась головой в его плечо, не понимая саму себя. Чтобы я — да полезла обниматься?.. Причем к кому? К незнакомому человеку? К предателю? К ученику той, от которой меня пытаются защитить?
Но его куртка ещё хранила тепло — то ли солнца, то ли тела.
А рука Кирилла спустя мгновения обняла
И глупые мысли выветрились из головы.
— Зачем ты это делаешь? — спросил он тихо.
— А ты зачем? Так ведь и не ответил.
Но и на этот вопрос Кирилл тоже не нашел ответа. Зато спустя секунд тридцать пробормотал, не повышая громкости голоса:
— Есть ещё один способ связать тебя с ней.
— Какой?
— Через меня, — признался он.
Я отступила на шаг, чтобы видеть глаза Кирилла — его темные колдовские глаза. И я увидела их. Глаза смеялись, когда Кирилл произносил:
— Ты хотя бы не сбежала. Поняла, о чем я говорю, ведь так?
— Примерно…
— Да ладно, — он улыбнулся, — ты точно поняла. Янтарная отзывалась о тебе, как об очень смышленой девочке. Душа наиболее уязвима в те моменты, когда нарушается ее равновесие.
Я ухмыльнулась.
Потому что я и в самом деле поняла. И чувствовала себя теперь так, будто угодила в собственноручно вырытую яму. Или так, будто меня собирались убить оружием, которое я изобрела сама.
Как легче всего нарушить равновесие души?
Ну конечно, я знаю. Я нарушала.
Я смирила Кирилла скептическим взглядом и уточнила:
— Не уронишь?
— Как минимум, плавно опущу на землю, — отозвался он.
— Обещаешь?
— Обещаю.
Естественно, я стребовала с него гораздо большее обещание, чем просто удержать меня на ногах.
«Обещаешь, что я увижу ее?»
«Обещаю сделать все, что в моих силах».
В предыдущий раз, когда я осуществляла нечто подобное, то действовала первой. Решила не мелочиться и теперь. Если он потянется ко мне, я в последний момент смогу увернуться. Если потянусь я, тут уж сбежать не получится.
Потому что я сама на это решусь.
Позволю себе быть такой отважной — и решусь.
Это похоже на ныряние под воду. Когда мгновение назад твоя голова находилась в воздухе, а в следующее резко опускается вниз, и все вокруг меняется. Среда обретает неожиданную плотность, и ты — уже не ты.
Под водой я никогда не решалась открывать глаза.
Так и сейчас — прежде чем совершить все то, что я совершила, я зажмурилась.
Шагнула вперед, обхватила шею Кирилла — вновь это пересечение взглядов — и зажмурилась. А потом потянулась к его губам, точно зная, где у Кирилла губы.
Он обнял меня за талию.
И я распахнула душу.
В следующее мгновение я успела предположить, что все это может быть лишь грубой шуткой, насмешкой
Но ещё одно мгновение — я едва успела почувствовать тепло и мягкость губ Кирилла, — как я уже была не здесь.
Моя душа унеслась туда, где была душа Алины, и душа Алины приняла меня, не зная, что это — не Кирилл.
Картинка была расплывчатой, слишком нечеткой.
Но я все равно разглядела лицо Алины — очень близко.
И ее губы, спрашивающие:
— Яна?
— Это я, — заговорила я быстро. Удивительная вещь — магия! Ты можешь вести две параллельные жизни: целоваться с одним и разговаривать с другим. — Кирилл мне помог… Я хотела всего лишь предупредить тебя. Мой отец и тетя, другая тетя… Они ищут себя. Сегодня отец разбудил меня, когда я разговаривала с тобой, и заставил забыть наш разговор. Но я обязана тебя предупредить. Может, ты на мгновение прекратишь общение со мной? Пусть они успокоятся и поверят, и тогда…
Янтарная слушала меня со всей внимательностью.
Я ощущала ее присутствие каждой клеточкой своего невесомого тела — и отвечала ей своим беспокойством.
Я закончила говорить, но Алина молчала, и тогда я уточнила:
— Ты ведь послушаешь мой совет, верно?
— Яна… — она потянулась ко мне рукой.
И я потянулась к Янтарной, вот только и я не смогла ее коснуться.
— Поздно.
Это было единственное слово, что я услышала от Алины.
Поздно — и будто разом треснули стекла всех домов поблизости, и осколки полетели вниз, и самый крупный достался мне, и я не смогла его пережить.
Поздно — и Янтарной не стало вовсе, осталась лишь пустота.
Поздно — и мир, такой непостоянный, вновь сменился, хотя я так и не открыла глаз. Мир пришел в движение, и я уже не чувствую на своих губах губ Кирилла, но ощущаю руки кого-то другого, что кажутся мне чужими.
Поздно — и Кирилл смеется, пока его смех вовсе не замолкает, потому что всему приходит конец.
Поздно.
Но я хотя бы знаю, что он смеется не надо мной.
Глава 12. Игры
Может, отец и в самом деле стер мою память целиком и полностью, с самого начала. Он не гнушается никакими методами, а забытье некоторые черные вообще считают игрушкой, лишь пустяком, не заслушивающим всеобщего внимания.
С другой стороны, если бы память меня оставила, я бы так просто об этом не размышляла.
Значит, я все ещё жива, и водоворот событий, в центре которого я оказалась, продолжает закручиваться.
Не помню, когда меня в последний раз так расстраивало то, что жизнь продолжается…