До нескорого, она же
Шрифт:
Я рассмеялась.
Рассмеялась сквозь слезы, а потом меня вдруг осенило:
— А помнишь… Тогда, тем вечером, когда мы встретили Кирилла, которого я подставила, ты сказал мне, что тебя здесь не будет? Помнишь?
— Помню, — ответил Яр. — И все-таки, Яна, я посоветую тебе не брать на себя вину за то, что…
— Где ты будешь? — перебила я.
Я решила не ходить вокруг да около, а задать вопрос в лоб, надеясь получить самый искренний ответ. Пусть лучше он добьет меня
— Возможно, я уеду.
— Уедешь?
Я спросила это не то с горечью, не то с облегчением.
— Уедешь, — повторила, — хорошо. Я уже успела подумать, что ты смертельно болен, или что с тобой тоже желают пообщаться родственники, или ещё что-нибудь в таком духе… А ты просто уедешь. Уедешь. Хорошо, уезжай, — разрешила, больше всего не желая его отпускать.
Теперь смеялся Яр.
Но я видела, что ему не смешно. Я тоже умела видеть.
— Я все расскажу тебе, — произнес он, — но позже. Сначала нужно решить, как мы тебя освободим.
— Никак? — предположила я. Вполне справедливо, между прочим, предположила. Потому что знала.
— Выход есть всегда, — поправил меня Яр. — Единственный тупик — это смерть, но мы о грустном сейчас не будем. Так что мы придумаем, как тебя освободить…
— И ты заберешь меня с собой? — вырвалось из меня. — Если… когда сможешь освободить?
— Заберу, — ответил Ярослав, ни секунды не раздумывая. А потом спохватился: — Вот только надо решить, куда.
— А ещё у меня здесь ребенок, — продолжила я, все больше погружаясь в эту иллюзию.
— Ребенок? — он выглядел недоуменным. — У тебя ведь нет детей?
— Люди считают его хомяком…
Слезы начали высыхать.
Быть может, все обещания Яра были не больше, чем словами, но в тот момент я им поверила, и это подарило мне облегчение.
Все может быть.
— Такого ребенка можно и забрать, — подытожил Яр.
— Ага, то есть, если бы у меня был настоящий ребенок, ты бы бросил его здесь?
— В первую очередь я бы очень удивился. Мне кажется, тебе рановато иметь детей…
— Какой ты все-таки правильный, Яр. Авантюрист, но правильный. Честный. По крайней мере, с окружающими. А с самим собой?
Я смотрела на него через глазок, ожидая какой-либо реакции, и Яр признался:
— Себя я обманываю. Говорю, что смогу жить дальше, потеряв важную часть своей жизни, и даже будто в это верю.
— Хочешь поделиться?
Он помотал головой, и тогда я попыталась его утешить:
— Но душа… Она ведь навсегда останется с тобой, Яр. И ты сможешь вспоминать.
— И утешать себя былым?
— И утешать себя былым.
Слезы на мне высохли.
А Ярослав ушел — я сама попросила его уйти,
Яр ушел, но одна я не осталась.
Во мне теплилась надежда.
Что тетя спасется, что отец сказал неправду, что все образуется.
А надежда — это цветок.
Может быть, на вид он и невзрачный, всего лишь колючка, но погубить его сложнее, чем кажется. Он сможет себя защитить. И продолжит жить.
Я вернулась к творогу, но на твороге и остановилась.
Яр меня спасет.
Но как, если даже я сама не в силах это сделать?
Я ведь привыкла быть самостоятельной и решать свои проблемы без чьей-либо помощи. Поэтому, возможно, недооцениваю ее, эту помощь. Вдруг он придумает нечто такое, что не пришло в голову к черному колдуну с двадцатипятилетним стажем?..
До полуночи я просидела за уроками, готовая одновременно и к нападению, и к освобождению.
Но не дождалась ни того, ни другого.
Моя игра завершилась, и не в мою пользу.
***
Ночью мне приснился чудесный замок.
Его стены поблескивали янтарем, а на верхнем этаже, в прозрачной комнате, — я знала точно! — летала рыжая пыль. Но наверх подниматься я не стала. Вместо этого пошла в сторону залы, которая когда-то (всегда) мне очень нравилась.
Стены этой залы отражали и смех, и крики отчаяния.
Пол больше всего напоминал ритуальный алтарь.
И насчет алтаря хозяйка этой залы была полностью со мной готова.
Да-да, едва дойдя до залы, я вспомнила сон, что с недостаточной аккуратностью стер из моей памяти отец. Вспомнила, что Алина именно здесь признавалась мне в своих разочарованиях… И лишь поняла ее ещё больше.
Поздно.
Слишком поздно.
Почему все случилось так быстро? Привязанность — и расставание? Почему я не смогла ничего исправить?
Я ещё долго бродила по коридорам, заглядывая в каждую открытую комнату.
И даже добралась до башни с рыжей пылью.
Вот только Алины, моей тети, моей второй настоящей тети, нигде не было.
И я знала, что больше никогда ее не найду, сколько бы я здесь не ходила.
Глава 13. Не верь в спасение
Яр не успел меня освободить.
Может, если бы у него имелся ещё час, хотя бы час, Ярославу бы все удалось, но часа не было. Ни у него, ни у меня. В восемь утра я проснулась, вот только не от будильника — вчера я благоразумно его отключила — а от холодных (ледяных) слов:
— Вставай и собирайся.
Я распахнула глаза и увидела отца.