До последнего вымпела
Шрифт:
Но делать нечего - шанс остаться без главного своего козыря - скорости в возможном бою, грозил 'Изумруду' самыми фатальными последствиями.
– Пожалуй, вы правы. Пригласите ко мне лейтенанта Полушкина.
'Изумруд' возвращался в родной порт, пелену дождя уже миновали и обстановка на море была относительно приличной. Ещё часиков десять и можно будет войти в бухту Золотой Рог, правда, на всякий случай, неплохо бы вызвать миноносцы из Владивостока, чтобы проводили надёжным фарватером - не хватало ещё после первого же боевого выхода
Но в любом случае радости мало - никакой полезной информации крейсер командованию сообщить не мог...
– Дым с норда!
– резанул по ушам крик сигнальщика.
– Курс на дым, - немедленно отреагировал командир.
– Как думаете, Алексей Севастьянович, может это и есть тот немец с углем, которого мы хотели отконвоировать.
– Он или кто-то другой, выяснится скоро, - пожал плечами штурман, - чего гадать-то?
– Второй дым, третий...!
– снова раздался голос с марса грот-мачты.
– Да уж, это явно не угольщик, - пробормотал кавторанг.
– Но кто?
– Не исключено, что японцы.
– В восьмидесяти милях от Владивостока?
– Вашсыкородь!
– подбежал к командиру матрос.
– Мичман Вирениус просили передать, что радио принимает шифрованные телеграммы.
– Забить искрой!
– немедленно отреагировал 'первый после Бога'.
– Алярм!
Подскочивший горнист немедленно стал 'выдувать' сигнал боевой тревоги и палуба корабля загудела от топота матросских башмаков.
– Крейсера типа 'Мацусима'!
– донеслось с грот-мачты.
– Разворачиваются на нас.
– Ну, от этих-то мы уйдём легко и непринуждённо, - улыбнулся старший штурман.
'Развелось умников в лейтенантских погонах', - с раздражением подумал командир крейсера, но Полушкину изложил свои мысли в более вежливом варианте:
– Если бы этот отряд нас догонял, то я немедленно бы с вами согласился. Но, прошу заметить, эти корабли находятся между нами и Владивостоком, а обходить их - двигаться по дуге значительно большей окружности, так что противнику вполне хватит тех куцых тринадцати-четырнадцати узлов, которые он имеет, чтобы заступить нам дорогу. Будете возражать?
– Нет, Пётр Иванович, соглашусь...
Кавторанг не стал дослушивать своего офицера:
– Машина - мостику!
– Машина отвечает мостику.
– Выжимайте всё, что можете - сейчас на лаге только пятнадцать узлов, идём на прорыв!
– Будет сделано, - донёсся из переговорного устройства голос штабс-капитана Семенюка.
– Лейтенант Васильев! Дистанция до японцев?
– Определяем, господин капитан второго ранга.
На крейсер и изначально не были поставлены новые английские дальномеры Бара и Струда, для определения дистанции использовались микрометры, которые давали результаты 'плюс-минус два лаптя' на больших дистанциях, а тут к тому же, корабли противников стремительно сближались.
– Около пятидесяти кабельтовых...
– Из монстров своих стреляют. Будем надеяться, что и результаты окажутся как всегда.
Пока случилось именно как всегда: всплески от падения трёхсотдвадцатимиллиметровых снарядов вспучили Японское море с серьёзными недолётами.
– Пётр Иванович, рискуем , сейчас ведь они и из своих стодвадцаток палить начнут...
– Ещё минуту терпим, - 'Ватай-Ватай' был сейчас совершенно не похож на себя обычного - накатывающийся бой превратил этого человека, чуть ли не в машину. Машину, умеющую просчитывать будущее...
– Восемь румбов влево!
– наконец скомандовал русский моряк Патон-Фантон-де-Веррайон.
– Пусть теперь на параллельных курсах нас подогоняют!
– Дымы с зюйд-веста!
– снова голос сигнальщика.
– Ну, вот и охотники пожаловали. Загонщики своё дело сделали, - Пётр Иванович усмехнулся.
– Но дичи они, я надеюсь, сегодня не 'подстрелят'. На лаге?
– Двадцать один узел.
– Надеюсь, что это не предел.
'Изумруд' продолжал разгоняться и преследователи достаточно быстро поняли, что до темноты русский крейсер им не достать.
Но отряд вице-адмирала Катаока погони пока не прекращал - мало ли что может произойти: а вдруг у русских авария в машине случится? Тем более, что подходят скоростные крейсера третьего отряда - всё может быть...
Однако чуда не произошло - 'Изумруд' уже вышел на траверз идущего головным 'Хасидате' и уверенно продолжал уходить на запад. Всплески гигантских снарядов вставали до смешного далеко от его бортов, а пара залпов японских скорострелок легла со значительными недолетами, после чего огонь этим калибром 'симы' достаточно быстро прекратили, чтобы не расходовать зря снаряды.
В течение ещё получаса русский крейсер обеспечил себе достаточно комфортное опережение, чтобы заложить разворот поперёк курса японских 'пенсионеров'.
Стрельнув парой безрезультатных бортовых залпов по головному японцу, 'Изумруд' прорвался к родному порту.
Когда дымы японских кораблей стали таять за кормой, и был дан отбой боевой тревоги, к командиру подошёл лейтенант Заозерский:
– А ведь это 'Георгий', Пётр Иванович. С чем вас заранее и поздравляю.
– Что?
– кавторанг ещё не успел придти в себя, после напряжения в коем пребывал на протяжении последних полутора часов.
– Какой ещё 'Георгий'?
– Статут ордена весьма конкретен. В том числе и 'Прорвался с боем сквозь превосходящие силы неприятеля в свой порт'. Да ещё при этом 'Доставил командующему важные сведения'. Прорвались? С боем? Силы неприятеля были минимум втрое больше наших. Сведения о том, что японцы блокируют Владивосток с моря, я думаю, достаточно важны для командования.