До последнего вымпела

Коротин Вячеслав Юрьевич

Мори, получив доклад из низов, отдал экипажу приказ спасаться... Но крен нарастал слишком быстро, и шлюпок спустить не успели, хорошо, если кому-то из прыгнувших за борт удавалось прихватить с собой хоть что-нибудь легче морской воды - они имели реальную возможность дождаться спасения с других кораблей эскадры. А, пытаясь удержаться в осенних водах Японского моря только с помощью своих рук и ног, да ещё в намокшей одежде, моряки с 'Такачихо' почти теряли шансы остаться в живых.

Не прошло и десяти минут после взрыва мины, как смертельно раненый корабль уже перевернулся кверху килем и большинство его экипажа находившегося в момент атаки под

бронепалубой, должны были лечь на дно моря вместе со своим крейсером.

'Нанива' и 'Сума' спустили шлюпки для помощи тем, кто всё ещё держался на волнах, но ход сбросили только для этого, а как только спасательные средства коснулись воды, тут же прибавили оборотов и отошли от места гибели своего собрата восточнее. И только на относительно безопасном удалении стали, часто меняя курсы, следить за ходом спасения людей со своего менее удачливого товарища.

Трубецкому до чёртиков хотелось подвсплыть и поднять перископ, чтобы посмотреть на дело рук своих, убедиться, что враг действительно поражён, а может даже и тонет.Но торопиться нельзя - запросто могут засечь и накидать своих фугасных снарядов по высунувшейся 'палке', а 'Сому' много не надо - взрыв шестидюймового метрах в десяти от корпуса запросто может вывести хрупкую лодку из строя. За десятки миль от Владивостока. А может и сразу в объятья Нептуна отправить... Надо ждать.

Прошло ещё около двадцати минут, прежде чем Трубецкой приказал всплыть на перископную глубину и осторожно выставил оптику своего корабля на свет божий.

Сначала вообще ничего не попадало в поле зрения, после удалось, наконец, зацепиться взглядом за силуэты вражеских кораблей. Так: три больших вдали, и два поменьше чуть ближе - двухтрубный и однотрубный, третьего малого крейсера не наблюдалось вообще, ни в накрененном, ни в полузатопленном состоянии. Неужели?

– Братцы!
– срывающимся голосом проговорил лейтенант, - А ведь утопили! Утопили паразита!! Ура!!!

Несмотря на то, что воздух нужно было всё-таки экономить, весь экипаж не поскупился и во всю мощь молодецких лёгких проорал это самое 'Ура!'.

– Представляете, что мы с вами сделали, ребята?!
– задыхаясь от эмоций, объяснял подчинённым командир 'Сома'.
– Впервые в истории произвели успешную минную атаку из-под воды. Да как произвели! Крейсер угробили!! Да я буду не я, если каждый из вас креста не получит!

Однако до крестов ещё надо было дожить. Хотя бы до деревянных, над могилами. Лодка уже больше часа находилась в подводном положении, и, хоть фирма-строитель указала в паспортных данных корабля "тридцать миль в подводном положении", но данные "рекламные" и возможности реальные во все времена сильно отличались друг от друга. Ещё часик-другой, даже на двухузловом ходу, и аккумуляторы сдохнут, придётся всплывать и достаточно долго оставаться лёгкой добычей для любого вражеского корабля - практически каждый пароходик может догнать и затоптать форштевнем в пучину. И никаких крестов, даже над могилами, ввиду отсутствия могил...

Уходили на юг, всё дальше и дальше от родного порта. Уходили, чтобы вернуться. Вернуться победителями!

Через полтора часа всё-таки всплыли. Неприятеля на горизонте не наблюдалось. Пошли на север в позиционном положении активно наблюдая за горизонтом. Никого. Изредка на пределе видимости мелькали дымки, но это особо не беспокоило, а там и ночь накрыла малюсенькую подлодку, слегка возвышающуюся над волнами, своей шапкой-невидимкой.

Утром следующего

дня встретили на подходах к Владивостоку 'Громкого'. Лейтенант Вырубов, командующий теперь миноносцем, просто не поверил своим ушам, услышав, что этот несерьёзный кораблик сутки назад умудрился отправить на дно японский крейсер.

– Не разыгрываете, Владимир Владимирович?
– проорал в рупор командир 'Громкого'.

– Для розыгрышей я бы мог выбрать тему посмешнее, не находите?
– весело донёсся ответ с 'Сома'.
– Проводите по фарватеру?

– О чём речь!
– и, через минуту, миноносец стал салютовать из своих пушек героической подлодке.

Тут же полетело радио в порт и лодку на его входе встречали уже расцвеченный флагами 'Алмаз' и тройка номерных миноносцев.

Салюты гремели из всего, что могло стрелять - родная база встречала героев!

Первая самостоятельная операция в качестве начальника такого значительного отряда и...

Контр-адмирал Симамура начал подумывать о красной циновке. Демоны! Как в открытом море могла появиться русская подводная лодка?

Да! Да!! Да!!!
– Командование знало, что три русских субмарины прибыли во Владивосток, знало, что прошли испытания. Но кто же мог подумать, что нахальные гайдзины отправят эти прибрежные суда в открытое море? Уму непостижимо!

А ведь отправили! Да ещё так, что одна из них умудрилась потопить миной 'Такачихо'.

С погибшего крейсера удалось спасти сто двадцать человек, несколько более трети экипажа - слишком быстро опрокинулся корабль.

И что делать теперь? Продолжать следовать к Владивостоку, зная, что у русских есть ещё минимум два подводных корабля? Причём, чем ближе к береговой линии континента, тем выше опасность новой минной атаки. К тому же и сейчас под выстрел мог угодить не только 'Такачихо', но и любой из броненосных крейсеров, а довести его с минной пробоиной до японского порта отсюда было бы совершенно нереально.

Рискнуть и, в результате этого риска, лишить Японию ещё одного корабля линии, когда их осталось всего шесть? Притом, что на данный момент, у противника их восемь, а в ближайшее время войдут в строй ещё три. Это не считая Балтийской эскадры, что уже прошла Суэцким каналом...

Необходимо отходить на соединение с главными силами и попытаться разбить противника именно сейчас, пока он ещё не набрал силу - два японских броненосца в Цусимском сражении показали, что сыны страны Ямато могут творить чудеса - выходить вдвоём на шестерых и бить, бить, бить...

Через вестового адмирал вызвал капитан-лейтенанта Такеноути.

– Слушаю, ваше превосходительство, - офицер штаба прибыл буквально через пару минут.

– Передать приказ: 'Эскадре отходить на соединение с главными силами'.

'Не было бы счастье, да несчастье помогло'. Симамура успел...

 Глава 23

'Баян' легко вспарывал волны форштевнем. То есть с мостика корабля это смотрелось как 'легко'. В 'утробе' крейсера кочегары сновали с лопатами как заведённые: от угля к топке (с полной лопатой), от топки к углю - с пустой (отдыхай, кочегар). И так далее. Пока ещё было терпимо, но погоня только началась. И ещё, вероятно, не один час предстоит 'кормильцам корабельного желудка' сновать туда-сюда, обеспечивая энергией родимый корабль.