До рая подать рукой

Кунц Дин Рей

На скорости в шестьдесят миль в час, под бледно-синим кипящим небом Невады и раскаленным добела солнцем, медленно движущимся по широкой дуге, словно молот – к горам-наковальне на западе, с хула-герлс, покачивающими бедрами в ритме танца, Лайлани и ее мать склонились над столом, точно девочки-подростки, сплетничающие о мальчиках и обсуждающие косметические средства или модную одежду, но обсуждали они совсем другое: различные варианты резьбы по руке.

Ее мать предлагала многолетний проект: ругательства, со смещением наслаивающиеся друг на друга, обвивающие пальцы, спускающиеся на ладонь, расположенные лучами на opisthenar. Это слово обозначало тыльную сторону кисти. Лайлани знала его, потому что досконально изучила строение человеческой руки, чтобы лучше понять, что у нее не так.

Притворно радуясь идее превращения

руки в выставку достижений знаменитой татуировщицы Синсемиллы, Лайлани предлагала альтернативы: цветочные узоры, лиственные, египетские иероглифы, цепочки цифр, почерпнутые из книг Синсемиллы по нумерологии…

Сорок минут спустя они согласились на том, что уникальное полотно, каким должна стать покалеченная рука (как ее охарактеризовала дорогая маман), нельзя творить в спешке. И как бы ни хотелось намазать хотя бы один палец средством для местной анестезии и взяться за скальпели и бритвенные лезвия прямо сейчас, обе сошлись во мнении, что великое искусство требует не только боли, но и глубоких раздумий. Если бы Ричард Братиген возомнил себя бог знает кем и написал «В арбузном сиропе» за вторую половину летнего дня, Синсемилла сразу бы поняла, что хотел сказать писатель, и ей бы не пришлось перечитывать книгу снова и снова, всякий раз открывая для себя что-то новое. Они решили, что следующие несколько дней посвятят обдумыванию проекта, и встретятся вновь для дальнейших консультаций.

Лайлани дала этому виду искусства название – биогравировка [91] , что звучало куда благозвучнее, чем самоувечье. Художник, живущий в Синсемилле, по достоинству оценил авангардность этого термина.

Лайлани столь успешно удалось отвести грозу Синсемиллы, что дорогая маман убрала комплект для самоувечья в жестянку из-под рождественских сладостей, не прикоснувшись скальпелем ни к Лайлани, ни к своей левой руке. На какое-то время желание резать у нее пропало.

91

При переводе на русский, к сожалению, теряется определенная аналогия: bio-etching (биогравировка) созвучно bioethic (био-этика).

А вот желание летать заставило вытащить из холодильника некий контейнер. Из контейнера Синсемилла достала непромокаемый пакет, наполненный экзотическими сушеными грибами, которые не рекомендуется класть в салат.

К тому времени, когда они подсоединили дом на колесах к инженерным коммуникациям кемпинга, расположенного рядом с мотелем-казино в Готорне, штат Невада, пчеломатка уже любовалась психоделическим фейерверком. Фейерверком такой яркости и интенсивности, что энергии, вобранной в единый лазерный луч, вполне хватило бы для того, чтобы испарить Луну.

Она лежала на полу в гостиной, смотрела на улыбающегося бога Солнца, общалась с островным источником тепла и света, обращаясь к нему то на английском, то на гавайском. Помимо мистических и духовных вопросов, она обсуждала с пухлым небожителем достоинства и недостатки модной мальчиковой рок-группы, достаточность ее ежедневной дозы селена, рецепты для тофу, прически, которые шли ей больше всего, спрашивала, не курил ли тайком опиум Пух с Пуховой опушки, не сидел ли на «прозаке» [92] .

92

Популярный в США антидепрессант (используется более 20 лет). Разрешен к применению и в России.

Солнце уже скатывалось за горизонт, когда доктор Дум переступил через жену, которая не заметила бы его, даже если бы он прошелся по ней, и вышел из дома на колесах, чтобы принести обед на троих, оставив Лайлани в компании что-то бормочущей, хихикающей матери и тех хула-герлс на батарейках, которые продолжали танцевать и на стоянках.

Глава 54

Вечер пятницы в Туин-Фолс, штат Айдахо, не очень-то отличался от вечера в субботу, или понедельник, или среду все в том же Туин-Фолс, штат Айдахо. Жители Айдахо называют территорию, на которой живут, штат-самоцвет [93] , возможно, потому, что

являются основными поставщиками звезды любого салата. Этот продукт, поставляемый тысячами тонн, – картофель, но ни один человек с чувством гражданской гордости и зачаточными знаниями по рекламе не захочет назвать свою родину Картофельным штатом, потому что в этом случае уроженцев Айдахо звали бы не иначе как картофелеголовыми. В Айдахо, возможно, самые красивые в Соединенных Штатах горные виды, пусть и не в районе Туин-Фолс, но даже перспектива побывать на великолепных альпийских лугах не побуждает Кертиса Хэммонда отправиться в этот вечер в туристический поход. Он предпочитает удобства крыши и очага, сконструированных и изготовленных компанией «Флитвуд».

93

Штат-самоцвет – официальное прозвище штата Айдахо. Считалось, что слово Idaho в переводе с индейского означает «горный самоцвет». Хотя доказана ошибочность этой этимологии, рекламное название сохраняется.

Кроме того, никакое зрелище, созданное человеком или природой, не может сравниться с красотой и великолепием Кастории и Поллуксии, готовящих обед.

В одинаковых ярко-красных китайских пижамах с расширяющимися книзу рукавами и штанинами клеш, в сандалиях на платформах, сверкающих горным хрусталем, с уже не лазурными, а алыми ногтями пальцев рук и ног, с золотистыми волосами, мягкими прядями обрамляющими лица, они скользят, поворачиваются, перемещаются по крошечному пространству камбуза, не задевая друг дружку, в любой момент чувствуя, кто где стоит, с грациозностью прима-балерин, готовя изысканные блюда, которые по достоинству оценили бы знатоки китайской кухни.

Взаимный интерес к кулинарному искусству и использованию ножей в манере некоторых японских шеф-поваров, взаимный интерес к экзотическим аттракционам вроде метания томагавков и больших мясницких ножей в ярко раскрашенные фигуры на вращающихся мишенях, взаимный интерес к приемам самозащиты от режущего и колющего оружия превращают приготовление сестрами обеда в оригинальное, незабываемое действо, и получи они свою программу на «Фуд нетуэк», ее рейтинг тут же взлетел бы до небес. Лезвия сверкают, стальные острия подмигивают, зазубренные лезвия мерцают… Работа кипит. Сельдерей, лук, курятина, говядина, салат и многое, многое другое из холодильника перемещается в нарезанном, накрошенном, шинкованном виде в блюда, миски, вазы.

Кертис и Желтый Бок сидят бок о бок в глубине U-образной кабинки с обеденным столом, зачарованные кулинарным мастерством сестер, широко раскрыв глаза, наблюдают за сверкающими лезвиями, которые в любую секунду грозят что-нибудь отхватить от великолепных тел близняшек. Лучшие исполнители танца с саблями не идут ни в какое сравнение с сестрами. Вскоре становится ясно, что обед будет готов в самое ближайшее время, при этом все пальцы останутся целыми и никого не обезглавят.

Ставшая ему сестрой получила место за столом по многим причинам: и потому, что помогла им спастись, и потому, что ее помыли. Чуть раньше, проспав семь часов, до того, как самим принять душ, Полли и Кэсс вымыли собаку в ванной, высушили мощными фенами, расчесали и уложили шерсть с помощью разнообразных инструментов для ухода за волосами, надушили духами Элизабет Тейлор «Уайт диамантс». И теперь Желтый Бок гордо сидит рядом с Кертисом, пушистая и улыбающаяся, благоухающая, будто настоящая кинозвезда.

Словно алые бабочки, словно языки пламени, единственные и неповторимые, близняшки ставят на стол одно изысканное блюдо за другим. Блюд так много, что часть приходится оставить на кухонном столе. Помимо деликатесов, они приносят за обеденный стол помповое, двенадцатого калибра ружье с пистолетной рукояткой и пистолет калибра 9 миллиметров, потому что после стычки на невадском перекрестке не расстаются с оружием, даже когда идут в туалет.

Сестры открывают бутылки пива «Циньтао» для себя и бутылку безалкогольного пива для Кертиса, чтобы он мог хоть в какой-то степени оценить вкусовую утонченность сочетания хорошей китайской кухни и пива. Тарелки накладываются с верхом, и выясняется, что сестры могут съесть куда больше Кертиса, пусть ему и приходится тратить дополнительную энергию на поддержание биологической структуры, позволяющей выдавать себя за Кертиса Хэммонда, которым он еще не стал.