До следующих свайпов

Дэйтлер Ада

В один из дней своего больничного я предложила ему встречу. Он подъехал к пекарне в хорошем расположении духа. По крайней мере, мне так казалось. В машине он показывал мне на пальцах, сложенных в виде сердца знак из фильма такси и рассказывал известный мем про букву Ю. Мне не нравились эти темы и мемы. Я их не понимала. Мы разные — вот что понимала я. Как случилось так, что в этом городе носами столкнуло таких непохожих друг на друга людей, но таких одиноких? Он умный, рассудительный, серьезный, холодный, циничный и я, наивная, глупая, доверчивая и еще не узнавшая любви. Судьба ли это? Или следствие неправильного выбора профессии? Встретились бы мы и заметили бы друг друга, если бы не его споры с бывшей супругой,

если бы я не работала в суде, и если бы не сорвалась моя встреча с парнем-поваром с Мамбы и впоследствии за мной не проследовал свидетель Усопшев? Что было бы? Эти вопросы не давали мне покоя. В какой-то момент мне становилось скучно ехать с ним, потому что он не открывался мне. Я смотрела в окно, слушала его грустный плей-лист и думала о том, что же нас ждет дальше.

А дальше был совместный просмотр советского мультфильма. Я не смотрела этот мультфильм предварительно, хоть отрывок из него уже видела у него на страничке в соцсети. После мультфильма были еще программы, а затем секс и разные стороны кровати, все как у супругов, переживающих спад в отношениях. Да и те, наверное, ласковее по отношению друг к другу.

В тот день, когда я оказалась в его комнате, он как обычно пошел в ванную. Я разделась до белья и легла на кровать. Когда он пришел, он тоже разделся и лег в постель. Не помню, почему он просил меня выключить свет. Я не помнила, где у него были выключатели, а он увидев, что я растерялась, сказал: «Хлопок два раза». Я хлопнула и свет не выключился. Потом он встал с постели, подошел к выключателю и сам его выключил. А я подумала о том, что его теория «меня-дурочки» опять нашла свое подтверждение по причине моей рассеянности, растерянности и, наверное, слепой влюбленности.

Секс был по трафарету, только я чаще и более возбужденно дышала, видимо, ковидная одышка, и старалась не кашлять, поскольку это совсем не эротично. А он впервые во время секса сказал что-то иное, кроме того, что я дурочка, что мне нужно искать нормального парня и что у него всегда все так заканчивается. Он сказал: «Я вижу твои ребра». После секса мы старались уснуть, но спалось плохо. Я даже во сне с ним не могла расслабиться, я хотела с ним поговорить… Нет, я требовала разговоров, а он приходил в бешенство от моего желания говорить «ни о чем».

Когда первый свет пробивал в окна, я уже по привычке не могла спать. Мои глаза открывались и больше не закрывались. Мне хотелось смотреть на то, как он спит, но нельзя было выдавать свою заинтересованность, поэтому я вышла в белье. О нет… без белья, но с бельем в руках на его кухню. На кухне, над местом, где я сидела, висела видеокамера. Поэтому я быстренько оделась, а еще потренировалась. Попробовала отжаться, чтобы он, если вдруг будет просматривать видеозапись с камер наблюдения, видел, что я красивая, фигуристая и спортивная и ни капельки не слабая, и не больная. Примерно в это же время мне позвонили сразу два следователя и пригласили меня на допрос в один день — завтра.

«Ну вот опять», — думала я и старалась отвлечься. Ведь утро было таким свежим, светлым и приятным.

Потом я поела творога с курагой и чаем. И включила сначала аудиокнигу «Важные годы», а потом фильм «В джазе только девушки».

Когда он проснулся и вошел, я не смотрела на него… Не боковым зрением точно. Мне нравилась его голая спина и я хотела его. Он включил музыку на компьютере, а потом опять какие-то комедийные передачи по телевизору, чтобы мне было чем заняться. Он спросил меня, спешу ли я. Я, не желая создавать ему проблем и желая как можно дольше побыть с ним рядом, сказала: «Нет, мне некуда спешить». На самом деле, я очень спешила, мне нужно было нанять адвоката, потому что я боялась, что мои пояснения запишут неверно, а потом собраться на фотосессию на ТФП-условиях. Так что я маленькая лгунья, но он был для меня важнее всех вместе взятых событий. Самое

странное, что при нем я не занималась своими обычными делами, я готова была отложить все, забыть обо всем.

Он вынес гладильную доску, открыл свой шкаф и начал старательно выбирать рубашку, в которой поедет в офис. Если бы я выбирала ему рубашку, я бы выбрала самую мрачную, что у него была, самую мятую и самую старую… Нечего там расхаживать перед другими девочками! Мне было интересно, что же за праздник у него случился такой, что он вдруг решил «прибарахлиться». Он объяснил мне свой выбор так: «это для девочек». Внутри у себя я уже провела инквизиционный обряд для каждой из этих девочек. А снаружи попыталась продемонстрировать тотальное безразличие. С каких это пор он начал так ухаживать за собой? Что с ним случилось?

Я сидела и делала вид, что смотрю увлекательнейшее в своей жизни теле-шоу, пока он принимал душ, выбирал и гладил рубашку, ел, пил чай, просматривал в своем компьютере все мессенджеры. Пока он проделывал каждый из этих ритуалов, я повторно захотела кушать, мой живот научился петь гастроли. Это была настоящая пытка. Но оделся он классно. Да и без одежды он мне нравился. Даже очень. Когда мы наконец-то выходили к его автомобилю, я сделала ему комплемент. Не вынужденно, а искренне, он ведь старался выглядеть хорошо, я хотела поднять ему настроение и кое-что еще, что не желало подниматься с утра (принцип № 2). Хотя для меня он хорошо выглядит всегда.

Когда мы проезжали по городу, я спросила его о том, любит ли он свою бывшую жену. В ответ на что он увеличил громкость игравшей песни, и я поняла ответ… Но я была бы не я, если бы не начала действовать ему на нервы в очередной раз. Я не хотела его каким-либо образом раздражать, я хотела ему помочь. Раз уж он не ставит меня ни во что, и не воспринимает всерьез, быть может, с ней он станет счастливее…

Знаю, это абсурд, я же на другой стороне и должна бороться за свое счастье. Но знаете, когда хорошо относишься к человеку и действительно его любишь, ты желаешь ему добра, ты хочешь, чтобы человеку было хорошо, или просто не хочешь проиграть этот бой другим хитрожопым устрицам (бывшей жене, которой посвящены его любовно-душещипательные «текстА», проигрывать не так стыдно). И скорее всего, последний вариант более правдивый.

— Сейчас моя бывшая жена хочет от меня ребенка, а я вот ей не доверяю, — сказал он, чем не мог меня не расстроить.

Понимая, что проиграла битву, я процедила:

— Знаешь, когда любишь человека, иногда нужно идти на уступки.

— Это Вы сейчас о себе? — посмотрел он на меня с подозрением.

— Нет, о твоей бывшей жене, — сказала я то, что действительно имела ввиду.

Да, я опустила шпаги и начала сдаваться. Да, в тот момент я понимала, что рано или поздно мы разойдемся по разные стороны баррикад. Да, мне не хотелось этого, но с ним я не могла раскрыться. Я даже не знаю причину этого. Мне постоянно страшно его потерять, я чувствую себя напряженно, скованно и неполноценно. Наверное, не так себя чувствуют взаимно влюбленные люди. Со мной случилось патологическое и безответное чувство.

Тем временем ответчик тысячный раз повторил мне о том, что доверия к своей бывшей жене у него больше нет. Но его мысли всецело были заняты ей. Я видела это, он говорил мне о том, как она синхронно кончала, о том, что у него с ней были эмоции, что после нее у него долгое время не было секса. Все его поступки говорили о том, что он все еще её любит. Он встречался с ней вот уже несколько лет после развода. В социальной сети у него есть цитата о том, что она лучшая любовница. Эта смелая и откровенная цитата стала своего рода индикатором его отношения ко мне, да и к любой другой девушке, которая посягнет на место «той единственной, о которой он все еще держит воспоминания в своей голове». Почему он «наказывает» ее, мне не понятно.