До свидания, Натанаел !
Шрифт:
– Может, сейчас его двинуть? Японским или древнеиндийским?
– Древнеиндийским? Это еще что?
– уже по-настоящему удивился Леонардо Серобо.- Новый прием?
– Говорю же тебе, древнеиндийский!
– повторил Иезуит Каро.- Если бы новый, то и назывался бы он новоиндийским! Так как же с ним поступить?
– Как хочешь. Но попробуй сначала уговорить его, объяснить, что к чему. Тигран парень хороший. Он поймет нас. К тому же вместо рубля заработает целых пять рублей и станет миллионером. Как Форд, Морган или, скажем,
– А если он не поддастся?
– Тогда придется познакомить его с одним из приемов - с японским или древнеиндийским. Можно и Каро-Канн применить!
– сказал Леонардо Серобо.
– Каро-Канн это в шахматах!
– не удержался и поправил я.
– Ты лучше отвечай, согласен помогать нам или нет?
Ну что мне оставалось делать!
– Хорошо, - сказал я.-В воскресенье приду. Тогда и деньги отдадите.
И, выйдя из ацатуна, я смело зашагал по темному двору Смело, потому что Иезуит Каро остался в ацатуне, и никто, я был в этом уверен, не выскочит из кустов мне наперерез.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
В тысячелетнем монастыре. Странный шепот. Незнакомец.
Кто он?
"Как хорошо, что на свете бывают пираты!" Тяжело дыша, мы еще на несколько шагов приблизились к монастырю и остановились.
Всегда хорошо оказаться в этих местах с кем-то из чужих, не с лусашенцем. Вроде бы всегда видишь один и тот же монастырь, но, когда со мной бывают приезжие, я словно бы тоже впервые вижу все окрест. И все мне кажется новым. Вот, к примеру, вывеска. Обыкновенный лист железа.
Покрашенный белилами лист, и на нем черными буквами написано, в каком столетии построен монастырь, кто его построил, каким набегам вражеских племен он подвергался и кто потом "залечил" его раны, реконструировал... А в самом низу надпись крупными буквами напоминает о том, что это архитектурный памятник, и охраняется он государством и что порча его карается законом... Сто раз я читал эту вывеску и каждый раз задумывался о чем-нибудь из прошлого...
Ограда тысячелетнего монастыря местами уже разрушена, а каменные плиты во дворе истерлись и вогнулись.
В дождь вода- набирается в эти впадины, и тогда монастырь отражается в водном зеркале. Это очень красиво, жаль, что сейчас нет дождя. Нет и в ближайшие дни не предвидится...
Мы прошли через двор к .входу в храм. Я остановился и, показывая на огромную дверь, сказал Нвард:
– Посмотри-ка на нее повнимательней.
Это была тяжелая и массивная деревянная дверь. Двустворчатая. Резная. Ни один из. орнаментов не повторялся.
Я уже точно знал, что повторов нет, - тысячу раз рассматривал эту резьбу: сплетающиеся, скрещивающиеся и бесконечные линии узора захватывали магической силой, и я, сам не зная как, ясным днем, в двадцатом веке, начинал прекрасное путешествие в давно минувшие времена, в другие миры, в другие, но тоже бывшие Арменией, только далекой, древней.
Вот и сейчас постояли
– Можно потрогать?
– почти шепотом спросила Нвард.
– Можно, - великодушно разрешил я, потому что понял, что она тоже полюбила эту волшебную дверь, за которой стояли, столетия.
Нвард пальцем прикоснулась к одной из линий орнамента и повела по ней, как бы тоже прорисовывала узор на двери.
– Какое надо терпение иметь!
– сказала Нвард.
– У меня бы ни за что не хватило. Казалось бы, что никогда не кончу.
– А мастеру наверняка так не казалось!
– уверенно произнес я.
– Почему?
– Он начинал работу, веря, что окончит ее. Когда человек во что-то верит, обязательно добивается успеха! Хочешь, войдем?
– А что там внутри?
– Скульптуры... На стенах - картины. Только краски поблекли.
– И священник есть?
– Зачем здесь священник?
– удивился я. У меня в мыслях никогда не было, что здесь может оказаться священник. И мне вдруг вспомнилось, что в иных храмах я действительно видел священников. Они молились. И люди там были, тоже молились и ставили свечи...
– А свечи здесь зажигают?
– спросила Нвард.
– Иногда.
Я толкнул тяжелую створку двери, и мы очутились в прохладной полутьме.
– Похоже на покинутый замок!
– зашептала Нвард.Сейчас покажутся призраки.
Я чуть слышно засмеялся. Но смешок мой так громыхнул, что я тотчас умолк. Ну и акустика!
– Как хорошо, что пираты не взяли тебя в плен и не замучили!
– сказала Нвард.- Иначе мы не попали бы сюда и не обнаружили бы этот храм. Нет, не храм - замок.
– Они хоть и не мучили меня, но избавиться от них я не избавился,-проговорил я.-Потребовали, чтобы я обязательно вернулся к ним и стал бы заодно с ними делать всякое...
– Не пойдешь.
– Но я обещал... В воскресенье...
– Ничего. Скоро мы потеряем счет дням, и ты не узнаешь, когда будет воскресенье, вот и все.
– Нельзя. Надо делать зарубки на палочке.
– Это мне вспомнился календарь Робинзона.
– Надо же нам знать, сколько мы здесь лет проживем. Жаль, что они не пытали меня.
– Почему жаль?
– удивилась Нвард.-Очень хорошо, что все так кончилось.
– Мне хотелось, чтобы все было по-настоящему. Тогда тебе пришлось бы спасать меня.
– И спасла бы. И мы все равно нашли бы этот покинутый замок и обрели в нем пристанище.
– И ты не испугалась бы?
– А ты?
Если бы я сказал "нет", это не было бы правдой. Я, признаться, немножко боялся. Мне не хотелось бы, чтобы Каро когда-нибудь применил ко мне японский или древнеиндийский прием. Но все это ведь было игрой, самой обыкновенной игрой, и потому я ответил: