До свидания, Натанаел !
Шрифт:
– Игра игрой. Но... но ведь они же настоящие пираты.
– Что?
– ужаснулась Нвард.
– Да-да! Самые настоящие, - Тогда надо заявить в милицию, забеспокоилась Нвард.
– В милицию! Тоже придумала...- Нвард никогда не поймет, какие они, настоящие пираты.
– Лучше о них поменьше вспоминать. Поверь мне.
– Хорошо,-пообещала Нвард.
И мы молча направились в сторону дома. И оба, наверное, думали об одном и том же. Если двое людей, которым есть о чем поговорить, идут
Когда мы уже были у дома, прежде чем проститься, Нвард сказала:
– Тигран, как хорошо, что на свете бывают пираты, правда?
– Правда! Просто великолепно! Без пиратов жизнь для тебя не имела бы смысла!
– взорвался я.
– Конечно же не имела бы смысла. И ничего интересного вообще бы не было!
– холодно произнесла Нвард.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ Неожиданно приезжает Рубен. Ночная беседа о мире, о городе, о тайниках...
Брат приехал совсем неожиданно.
Приехал под вечер, когда я как раз вынул из колодца холодный арбуз и мы втроем - мама, папа и я - собирались обедать.
Отец снова жаловался на нехватку транспорта, вслух подсчитывал, какая часть урожая фруктов испортится, если и завтра до полудня не будет машин. Мама пыталась успокоить его, потому что иначе он всю ночь стал бы курить.
А я молча ел, потому что, во-первых, был голоден, а вовторых, если бы не поел как следует, не получил бы арбуз.
А арбузы я очень люблю.
Отец отодвинул тарелку, розовой салфеткой вытер рот и, взяв в руки огромный, как у мясника, нож, подкатил к себе арбуз и посмотрел на меня. Проглотив последний кусок мяса, я тоже отодвинул тарелку и тоже посмотрел на отца.
Нож врезался в арбуз, и послышался знакомый треск.
И в ту же минуту открылась дверь столовой, и на пороге возник мой брат jc маленьким чемоданчиком в руках.
– Рубен!
– вскрикнула мама и бросилась обнимать брата.
Отец, как будто ничего не произошло, продолжал разрезать красный-красный арбуз, потом салфеткой вытер нож, отложил его и закурил сигарету.
– Здравствуй, отец,- сказал Рубен.
– Не мог весть подать, что едешь?
– недовольно проговорил отец.
– Не успел,-оправдался Рубен.-Как дела, Тигран?
Я только улыбнулся. "Как? Конечно, хороши. Очень даже хороши! Потому что ты теперь дома, потому что вечерами мне больше не будет скучно, потому что так много надо тебе рассказать",-думал я. Не говорил, а думал. Но Рубен все понял.
– Хорошо,- сказал он.- Какие у тебя планы на завтра? Свободен? Поговорим.
Он взял кусок арбуза и стал есть.
– С дороги ты, наверное, голоден,- сказал отец.
– Амас, подай парню обед. Арбуз потом возьмешь.
Рубен подмигнул мне, положил недоеденный арбуз на стол и, потирая руки, стал ждать,
Ел он с аппетитом, не глядя на нас. А мы молча следили за его неторопливыми движениями.
...Уже пять лет, как Рубен жил вдали от дома. В Ереване. Уехал учиться в сельскохозяйственный институт.
Вначале он на все праздники обязательно приезжал домой. Потом стал приезжать только на каникулы. Потом выяснилось, что у него остаются "хвосты", несданные экзамены и зачеты, и в зимние каникулы надо заниматься.
А в последние два года он летом приезжал домой только на две-три недели. Остальное время с товарищами отдыхал на берегу Черного моря. Отец про себя злился, мама скучала, а я думал, что когда я тоже поеду учиться, то уже с самых первых летних каникул буду ездить на море.
– Останешься?
– вдруг заговорил отец.
Рубен на секунду задержал ложку у рта, исподлобья глянул на отца, потом все доел, отставил тарелку, долго, очень долго вытирал рот и наконец сказал:
– Посмотрим.
– Да... Посмотрим! Выходит, не передумал.
И снова все замолчали. Даже арбуз не хвалили. Этого в нашем доме еще не бывало. Я не помню случая, чтобы отец когда-нибудь купил неудачный арбуз. И он любил, чтобы его хвалили за умение. Так мы и делали.
Мама убрала со стола, вытерла влажной тряпочкой стол.
Отец все еще сидел, сидел и курил.
– Говоришь, кончил институт?
– снова заговорил отец.
– Кончил, отец.
– И хочешь остаться там?
– Посмотрим,-сказал Рубен.
– Когда вернешься?
– Не знаю,-ответил брат.
И я был уверен, что он действительно не знает, когда вернется в Ереван.
– А я знаю,- сказал отец.- Побродишь несколько дней, потом выяснится, что есть неотложное дело, верно?
– Никакого неотложного дела у меня нет,- сказал Рубен.- Просто я не знаю, как сложится.
– Ох!
– неожиданно тяжело вздохнула мама.
– Завтра встанешь пораньше,- сказал отец, вставая из-за стола.- Надо стену сарая подправить. Уже десять часов, Амас, разбери постель, пора спать, а завтра чуть свет за дело.
Рубен посмотрел на меня и снова подмигнул. Так мы лучше понимали друг друга.
Отец примял окурок в пепельнице и пошел закрывать ворота.
– Будем спать, Тигран?
– спросил Рубен.
– Будем, если хочешь,-пожал я плечами.
– Не сердись на отца, Рубен-джан,- сказала мама.
– Устает он...
– Знаю, - ответил Рубен.
– Утром не вставай. Ничего с сараем не случилось, - продолжала мать.
– Тоже знаю, - улыбнулся Рубен.
– Нервничает, урожай погибает, потому и нервничает, бедный, - объяснила мать.-Всю ночь теперь курить будет.