До свидания, Натанаел !
Шрифт:
– Знаю, знаю,-сказал Рубен.
– Спокойной ночи, - пожелала нам мама, постелив постели.
– Спокойной ночи.
Она ушла, мы остались вдвоем с братом.
Рубен закрыл дверь и посмотрел на кровати.
Я сразу понял его.
– Сдвинуть?
– Конечно, - сказал он.- Старики не рассердятся?
Я давно уже чувствовал, что он чужой в доме. Я почувствовал это еще в позапрошлом году. Не знаю, как это началось, но Рубен стал вести себя словно гость. Очень близкий всем нам, но все же гость.
Мы
Рубен протянул руку, повернул выключатель, и в ту же секунду все звезды мира и только нарождающийся месяц шагнули в комнату, внося с собой приятную прохладу летней ночи.
...Засыпая, я люблю укрыться с головой, и зимой и летом. Свернусь калачиком, укутаюсь, и весь мир перестает для меня существовать. Остаюсь только со своими мыслями - приятными и неприятными. Ни звезд, ни луны ничего нет.
Потом постепенно, как бы качаясь на весах, неприятные мысли уступают место приятным, и, сам не знаю как и когда, я вдруг крепко засыпаю и сплю до самого утра.
Досаднее всего было то, что в воскресенье я должен продавать свечки. А еще неприятно, что на свете существует Сероб и Каро и всякие древнеиндийские и японские приемы.
От одной мысли что я могу испытать их на своей шкуре, меня бросало в дрожь. Словом, все то, что составляло мою тайну, пока не сулило ничего, кроме неприятностей. Было, конечно, и приятное. Но меньше.
Ну, прежде всего то, что Нвард, самая хорошая девочка в мире, теперь мой самый преданный товарищ. Потом еще то, что пираты вроде бы настоящие и не совсем настоящие.
И самое главное - это то, что приехал Рубен. Брат! Единственный в мире человек, который хоть иногда понимает меня и с которым мне уже ничего не казалось страшным и безнадежным. Рубен! Брат мой! Приезжающий как гость брат.
Рубен беспокойно повернулся в постели.
– Тигран, ты спишь?
Я высунул голову из-под одеяла.
– Не сплю, думаю.
– О чем?
– О том, как устроен мир, - сказал я.
Рубен тихо засмеялся.
– Рано начал. Тебе пока еще можно не думать о мире.
– А я думаю.
– Мысли разные приходят и уходят. И тебе кажется, что ты думаешь о мире. Со мной тоже так бывает... Как ты думаешь, если в Ереване останусь, наши очень огорчатся?
– Значит, действительно уедешь?
– Я от неожиданности сел в постели.
– Собираюсь.
– Отец очень огорчится. Он, между прочим, собирается еще один этаж надстроить в нашем доме. Для тебя.
Рубен на это ничего не сказал. Я ждал, но он молчал.
И я знал почему. В другое время он обязательно сказал бы что-нибудь смешное, что-то несерьезное. Пошутил бы. Но сейчас он молчал. И я слышал только его тяжелое дыхание.
– Мама тоже не хотела бы, чтоб ты жил в Ереване, - снова заговорил я, так как тишина уже просто пугала
– А ты?
– Я не люблю.
– Что не любишь?
– Ходить в гости.
– Да я не об этом спрашиваю. Ты-то не огорчишься?
– Не знаю, Рубен, - сказал я.-Может... Когда ты приезжаешь хоть на два-три дня, мне кажется, что в мире все в порядке, я тогда верю, что в мире действительно существуют миллионы людей.
– Не миллионы, а около трех миллиардов, - сказал Рубен.
– Ну, это не важно... А вот когда ты уезжаешь, мне снова кажется, что на свете вовсе никого нет. Только я. Одинодинешенек.
– В твои годы я тоже чувствовал себя одиноким, - сказал Рубен.
– Потом, когда подрос, понял, что я вовсе и не один. Я поехал учиться, так вначале даже испугался, как много вокруг людей. Большие города всегда чуть огорошивают, но это пока к ним не привыкнешь. Преодолеешь страх, полюбишь город и прикипишь к нему.
– Чего там любить?
– Трудно объяснить.- Рубен умолк и спустя много времени снова заговорил:-Ты знаешь, сколько врагов у асфальта?
– У асфальта?
– Утверждают, что эта смесь смолы и песка отрывает людей от земли.
– Верно говорят.
– Ты наивный: думаешь, буквально отрывает? В это вкладывают другой смысл. Злятся на город.
– Ну и напрасно,- сказал я.- На асфальте так здорово цграть в волчок.
.- Играть в волчок?
– Рубен засмеялся.-Глупый ты, асфальт крепче держит человека на земле, и когда дождь идет, опять же хорошо: не утопаешь по колено в грязи.
– Рубен, я тоже хотел бы жить в Ереване,- признался я.
– Правда?
– обрадовался брат.-И не испугался бы, что наши огорчатся?
– Нет.
– А почему тебе хочется жить в Ереване?
– Почему? Я об этом не думал. Может, чтобы тверже держаться на земле?
Рубен довольно улыбнулся.
– Асфальт, - сказал он,-это, брат, открытие... Человеческая психология... Вот, например, почему ты хочешь жить в Ереване, а, скажем, не в Кировакане или в Ленинакане?
– Ереван - столица,- ответил я,- там есть кафе, т.еатры, библиотек сколько хочешь, музеи...
– Это есть во всех столицах. В Тбилиси, в Баку...
– Но другие столицы не Армении.
– Нет, не смог ты ответить, - сказал Рубен, и в глазах у него засветились искорки радости.
– А ты можешь?
– Конечно! У меня есть на это точный ответ.
– Какой же?
– Потом скажу.
– Это секрет?
– Ага!
– Выходит, ты умеешь хранить тайны, Рубен?
– Выходит, да. А что?
– спросил брат.
– Просто так...
Я посмотрел на подковообразную луну, верхнюю половинку которой как бы отломил переплет оконной рамы.