До встречи с тобой

Скотт С. Л.

— Нет.

Его руки крепче обняли ее, и он поцеловал ее в лоб. В его руках она могла слышать, как он сглатывает. Он тихо спросил:

— Ты ведь не собираешься мне ничего давать? — Она поцеловала его в грудь, хотя он не чувствовал этого сквозь слои ткани.

— Я даю тебе все, что могу. Остальное нам придется доверить будущему.

Тейлор понимал слепую веру. Он жил с этим каждый день, как и он жил с болезнью Паркинсона. Когда он почувствовал, что сухожилия начали дрожать, он держал ее крепче, чтобы остановить натиск.

— Доверие подобно ветру, моя милая Джуд. Оно

скользит прочь, прежде чем у тебя есть шанс его поймать.

Она вздохнула:

— Я бы хотела, чтобы мы встретились в другое время и в другом месте. Жизнь было бы намного легче, если бы я не сломалась.

— Жизнь трагична, — сказал он, слишком хорошо зная это.

— Любовь трагична, — прошептала она, чувствуя себя потерянной для той жизни, которую она прожила.

— Любовь губительна для сердца. — Она посмотрела на него, положив подбородок ему на грудь:

— Ты говоришь так, как будто ты любил раньше.

— Я говорю то, что чувствую. — С тобой. Он попятился от нее и схватился за дверь. — Мой обед окончен.

Глава 12

СОВМЕСТНОЕ времяпрепровождение Джуд и Хейзела стало неким перерывом в их жизни. Каждый день они тайком уходили, чтобы провести друг с другом несколько драгоценных минут, а если повезет, то и несколько часов. Но они никогда не ходили к нему домой, а он никогда не ходил к ней. Они обошли все галереи в округе, посетили кофейни, посмотрели фильм, который заставил Джуд плакать на плече Тейлора, и прогулялись по парку.

Парк был ее любимым местом. Это было довольно открытое пространство. Когда они были там, она чувствовала себя свободной. Она чувствовала, что может дышать.

Они вместе сидели на скамейке, и он читал книгу, а она, положив голову ему на колени, смотрела в небо.

— У облаков есть души, Хейзел?

— Да. Как еще они могли бы сдерживать свою печаль до следующего дождя, Джуд? — Ей нравилось, что он никогда не колебался, отвечая на ее вопросы.

Ей также нравилось, каким он был с ней. Его спокойствие и ярость, его страсть и любовь. Он заставил ее смеяться и заставил почувствовать что-то другое, кроме боли и предательства, впервые после смерти ее брата.

Тейлор закрыл книгу и посмотрел на небо. Мимо проплывали облака, и он понял, что эти моменты вместе, только вдвоем, вдвоем против всего мира, спокойные времена и времена, когда они часами разговаривали, — это то, чего ему не хватало всю его жизнь.

Именно тогда он понял, что не ее хаос привлек его к ней. Это была ее душа.

Глубина ее сердца.

Широта ее воображения.

Сила ее знаний.

Серьезность ее боли.

Все они уходили от этой красивой женщины, голова которой лежала у него на коленях. Он наклонился и коснулся ее щеки, предпочитая тишину парка любому хаосу, который она вызвала. Да, он предпочитал Джуд за место лекарств в любой день.

Январь перетек в февраль, и в случайный четверг Джуд посмотрела на высокого мужчину слева от нее, который читал через ее плечо. Ей нравилось,

каким он был красивым. Она знала, что ей не следует беспокоиться о таких поверхностных вещах, но он был очень приятен для глаз. Особенно ей нравилась эта складка между его бровями, которая появлялась у него, когда он глубоко задумывался. Желая увидеть это, она сказала:

— Знаешь, есть приложение для телефона, которое так сильно искажает лицо, что делает тебя почти неузнаваемым? — Джуд наморщила нос. — У Айлы такой есть. Он делает ее кожу такой гладкой и удаляет все складки, которые делают человека идеальным.

Тейлор усмехнулся.

— Все хотят выглядеть идеально.

— Совершенство — ужасное создание. Наши недостатки делают нас красивыми. Никогда не становись идеальным. Хорошо, Хейзел? Ты мне нравишься такой, какой ты есть. — Она приподняла его очки и поцеловала светлую линию между бровями.

Он снова рассмеялся.

— Я постараюсь не быть таким, но иногда это очень трудно.

Это заставило ее рассмеяться, и она побрела к следующему ряду книг в магазине. К военным. Он последовал за ней, следуя за девушкой, за которой он последовал бы куда угодно.

— Почему у тебя нет телефона?

— Есть. Мне просто некому было позвонить.

— Ты была у меня больше месяца.

— Я у тебя?

— Да. Целиком и полностью, — сказал он, хватая ее и целуя, что приведет к большему прямо здесь, посреди книжного магазина, если они не будут осторожны.

Она мягко оттолкнула его и упорхнула, сказав:

— Ну, тогда, может быть, я дам тебе свой номер.

Он застал ее в секции семейной психологии, когда она уткнулась носом в книгу.

— Что ты читаешь?

Довольно быстро усталость, казалось, отразилась на ее прекрасном лице:

— Я пыталась покончить с собой. — Она отчаянно нуждалась в том, чтобы сказать это вслух. Отчаянно желая, чтобы он узнал ее самые сокровенные секреты, устав скрывать это от единственного человека, с которым она хотела быть полностью честной.

Тейлор был шокирован. Его рот открылся, и он оперся руками о полку, нуждаясь в какой-то поддержке. Его глаза сощурились, и он посмотрел вниз. Его голос был низким и расчетливым, слишком сдержанным, когда он спросил:

— Когда?

— Два года назад.

Он мог сказать, что ему придется вытянуть из нее каждую деталь. Она отвернулась от него, чтобы поставить книгу обратно на полку.

— Почему? — спросил он, его голос звучал хрипло. Он ненавидел свои, легко проявляющие, эмоции.

Джуд прислонилась спиной к книгам и посмотрела на него, затем повернулась так, что вместо этого прислонилась к нему. Ткань его брюк была гладкой, когда она провела по ним рукой. Она любила его в костюмах, и этот серый был на нем особенно сексуален. Ее единственной ошибкой было создать ряд неприятностей, что заняло бы остаток его обеденного перерыва. Он либо останется, либо уйдет, но она должна была предоставить ему этот выбор. Взяв его за руку, она повела его в отдел художественной литературы, чувствуя себя более комфортно в стране фантазий. — Моя семья винит меня в смерти моего дяди.