Добро Пожаловать На Темную Сторону
Шрифт:
— С хорошими людьми случаются плохие вещи, малышка. Жаль, что ты заболела. Говорю тебе сейчас, ты пройдешь через это, и хотя меня не будет рядом, чтобы увидеть это, я обещаю тебе, я знаю это. Ты сказала, что доверяешь мне, правда?
Я беззвучно кивнула, уткнувшись куда-то в его серебристые глаза.
— Тогда поверь мне, — приказал он.
— Я верю тебе, — прошептала я.
— Мистер Гарро, нам сказали, что вы достаточно здоровы, чтобы вас перевели в тюрьму, — сказал голос над моим плечом, и я обернулась, чтобы увидеть, как три полицейских в форме вошли в наше маленькое занавешенное пространство.
За ними шел мой папа.
— Папа,
— Луиза, что ты делаешь в постели с этим мужчиной? — потребовал он, резко дернувшись вперед, чтобы схватить мою руку в болезненный захват и притянул меня к себе. — Господи, ты никогда не слушаешь. Почему ты не можешь делать то, что тебе говорят?
— Папа, он мой монстр-хранитель, — попыталась объяснить я, — Ты не можешь забрать его в плохое место, иначе за мной никто не присмотрит.
— Не будь ребенком, Луиза. За тобой присматривает няня. Мы с мамой платим ей очень хорошую зарплату, чтобы она присматривала за тобой и Беатрис и учила тебя французскому.
— Je deteste le francais! — Я ненавижу французский язык! — закричала я. — И я тоже буду ненавидеть тебя, если ты заберешь Зевса. Он спас мне жизнь, папа!
— Это он подверг тебя опасности, — крикнул папа прямо мне в лицо, и я была так потрясена, что попятилась назад и упала.
Только папина рука крепко схватил меня за руку и удержал на полу.
— Я не буду слушать, как ты его защищаешь. Сейчас эта медсестра отведет тебя обратно в твою палату, где ты будешь находиться, пока я не скажу иначе. Ты поняла?
— Пожалуйста, папа, — хныкала я, потому что он причинял боль моему раненому плечу, держа меня таким образом, и особенно потому, что я не хотела, чтобы мой монстр-хранитель ушел.
Впервые в жизни я почувствовала, что у меня есть друг.
— Ты делаешь ей больно, — сказал Зевс моему папе сзади меня, и хотя его голос был спокойным, в нем было что-то злое, что заставило меня испугаться за папу.
Папа усмехнулся.
— Не лезь не в свое дело. У тебя, похоже, есть более неотложные дела. Как тебе эти наручники, Гарро? Тебе лучше привыкнуть к ним.
Я задохнулась, обернувшись, чтобы увидеть большие руки Зевса за спиной, запертые серебряными наручниками.
— Папа, — снова закричала я, — Пожалуйста, не делай этого.
— Все в порядке, малышка. Это не твой отец что-то сделал, а я. Когда ты делаешь что-то плохое, ты должен покаяться за это, как в церкви, верно? — я кивнула, — Верно. Так вот, с законом то же самое, только ты платишь покаяние, попадая в тюрьму.
— Заткни свой рот, — приказал ему папа, затем повернулся к Бетси, — Отнеси мою дочь в постель и делай свою гребаную работу. Проследи, чтобы она оставалась там.
— Я не прощу тебя, папа, — сказала я ему, когда Бетси мягко отвела меня к занавеске, — Никогда.
— Я могу с этим жить, — сказал он, затем проигнорировал меня и подошел прямо к лицу Зевса. Он был намного меньше, потому что каждый человек был намного меньше Зевса, но он все равно угрожал ему, — Если я еще раз увижу тебя рядом с моей дочерью или этой семьей, я лично позабочусь о том, чтобы твоя жизнь была разрушена до основания. Понял?
Зевс посмотрел на моего отца так, словно тот был жуком, который приземлился на его сапог, легко раздавить, но не стоит беспокоиться.
— Ты угрожаешь такому человеку, как я, Лафайетт, будь готов пожинать гребаные последствия.
Затем с высоко поднятой головой и спокойным
Бетси позволила мне смотреть, как они уезжают, прижав меня под мышкой к своей груди, так что мои слезы текли у нее на глазах, мои слезы попадали в ее розовую одежду.
Это был последний день, когда я называла Бенджамина Лафайета «папой».
Глава вторая
2008–2009.
Зевсу 26, Луизе 7.
«Дорогой мистер Монстр Хранитель.
Я надеюсь, теперь тебе лучше. Папа сказал мне, что ты ушел в место, куда попадают плохие люди. Значит ли это, что ты в аду? Могу ли я навестить тебя там? Я беспокоюсь, что если тебя не будет, то никто не присмотрит за мной. Мама и папа слишком заняты, потому что они очень важные люди. Няня плохо говорит по-английски. Моя младшая сестра Би в порядке, но она много плачет, потому что она еще маленькая. Я все еще больна. На прошлой неделе у меня был рождественский спектакль, и меня вырвало на младенца Иисуса. Миссис Пичтри пыталась поднять меня, но меня и на неё вырвало. Мне снова пришлось лечь в больницу, а я ненавижу больницу. Няня сказала мне, что врачи сказали ей, что со мной действительно что-то не так. Когда мама пришла навестить меня, она заплакала. Как ты думаешь, я умру? Если да, то могу я пожить с тобой в аду?
С любовью, Луиза Маргарет Лафайетт.»
«Лу, ты не умрешь, малышка. Кто-нибудь говорил тебе, что у тебя мрачное воображение? Маленькие дети постоянно болеют, а потом им становится лучше, понимаешь? Я не собирался писать ответ, но я должен был сказать тебе, чтобы ты прекратила это негативное дерьмо. Не грусти и все такое, но мы не можем писать друг другу. Ты сейчас не понимаешь, но я взрослый человек, и это чертовски странно — писать маленькой девочке из тюрьмы. Вот где я, в тюрьме. И да, Лу, это очень похоже на ад, только хуже, потому что, как я понимаю, в аду есть женщины и куча грехов. Единственное, что я здесь делаю, это читаю и занимаюсь тюремным трудом на чертовой ферме. Ты поймешь это, когда подрастешь, но это прощание. Счастливой жизни, малышка, и держись подальше от неприятностей, слышишь? Пусть я не рядом, чтобы присматривать за тобой, но я могу узнать, хорошо ли ты себя ведешь.
Зи.»
«Дорогой мистер Монстр Хранитель,
Я знаю, что ты сказал, что я больше не могу тебе писать, но я подумала, что должна сказать тебе, что я не собираюсь поправляться, так что, вероятно, мы скоро увидимся в тюрьме. Видишь ли, у меня рак. Няня сказала, что он у меня в крови, поэтому они даже не могут сделать операцию или что-то типа того. Папа очень рассердился и сказал, что найдет мне доктора, как Супермен, чтобы он помог мне выздороветь. Бетси сказала, что многие дети болеют раком, но она выглядела испуганной. Я бы никому не сказала, кроме тебя, потому что ты мой монстр-хранитель, но мне тоже страшно.