Добро Пожаловать На Темную Сторону
Шрифт:
Я повернулась на пятках и скрылась за барной стойкой. Дело было не в том, что я боялась его, хотя и боялась — а в том, что мне нужно было пространство, чтобы подумать о том, что я видела, и о том, что я чувствовала.
В основном, я думала о том, что это неправильно, что я чувствую, как месть горит в моем горле и в моем нутре, как приятное тепло виски; что мне понравился вид страха этого ублюдка, потому что он так точно имитировал мой собственный, когда его друг направил пистолет мне в лицо.
Я думала об этом, когда
Хищник и его добыча в одной большой клетке.
— Лу, посмотри на меня.
Его голос опустился на меня, как облако дыма от марихуаны, сладкий и пьянящий настолько, что я забыла о себе.
Я посмотрела на него.
Он стоял у входа в бар, загораживая мне выход. Я смотрела, как он пробирается ко мне, и инстинктивно отступила назад, пока моя задница не уперлась в противоположный конец. Его ухмылка сверкала в тени, отбрасываемой дикой массой волос.
— Тебе страшно, девочка?
Он наклонился ко мне, нависнув так близко, что я почувствовала, как по коже пробежали мурашки, просто от близости и угрозы его прикосновения.
— Нет. — Я сглотнула.
— Ты знаешь, почему я хотел, чтобы ты увидела это дерьмо?
Я втянула в легкие глубокий вдох, уловила его запах леса и дыма и забыла снова вдохнуть.
— Чтобы напугать меня.
— Чтобы показать тебе. Это я. Это монстр, которого ты так отчаянно пытаешься сделать своим. В это нельзя входить с закрытыми глазами, Лу. Я такой человек, что если кто-то обижает тебя, я причиняю ему боль, эквивалентную боли. Я человек верности и мести, насилия и секса. Я не буду извиняться за это и не позволю тебе романтизировать это. Я вне закона, и это жизнь вне закона. Ты уверена, что все еще хочешь этого?
Я колебалась, попав в серебряную паутину его взгляда.
Он обхватил своей огромной рукой мою хрупкую шею и сжал.
— Ты хочешь меня, девочка? Ты хочешь мужчину, который всегда будет исправлять твои ошибки кровью и научит тебя всем темным способам жизни, включая то, как брать член и заставлять его кончать? Кто будет говорить тебе, что делать, чтобы доставить ему удовольствие, и ожидать от тебя послушания?
Мои глаза вспыхнули мятежно, но я знала, что он почувствовал, как я тяжело сглотнула от его хватки.
В таком виде он был мне страшен, как вулканический гнев.
Невозможно было обойти стороной его огромную мужскую силу и, кроме того, холодный интеллект, который таился в глубине его серых, как лезвие, глаз. Не помогло и то, что я только что видела, как он своим швейцарским армейским ножом содрал полоску кожи с тыльной стороны руки мужчины, как будто чистил морковку.
Да, я боялась Зевса Гарро, и вполне обоснованно.
Маленькая девочка, которую привлек его темный дух, теперь, как женщина, понимала жестокую реальность этого.
Но этот страх скопился у меня между бедер, как горячий прилив, который пульсировал
Теперь я была женщиной, и то семя интриги расцвело в нечто более темное, острое; желание, политое опасностью и удобренное страхом.
И сейчас он был опасен в своей ярости. Злился на людей, которые его обидели, злился на Ночных Сталкеров за то, что они издеваются над ним и его родственниками, а больше всего на меня за то, что я, семнадцатилетняя, не имею права выходить за рамки и постоянно попадаюсь ему на глаза.
— Ты меня понимаешь, — мрачно пробормотал он, читая мои мысли по пульсу под его большим пальцем. — Ты хочешь встать на эту стойку и предложить мне свою сладкую, влажную киску. Раскрой эти золотистые бедра под юбкой, чтобы я мог видеть, что именно ты мне предлагаешь. Я научу тебя трогать эту милую киску, пока ты не станешь такой мокрой, что я почувствую ее запах, потом ты кончишь точно в тот момент, когда я скажу, и мы посмотрим, достаточно ли ты хороша, чтобы стать моей.
— Да, — шипела я, откидывая голову назад в его хватке, как волчица-бета, подчиняющаяся своему альфе.
Держась одной рукой за горло, а другой за задницу, он поставил меня на стойку и оскалился в злобной ухмылке.
— Открой шире.
Я раздвинула бедра, насколько позволял прилавок, и снова сглотнула, когда он задрал мою юбку, обнажив шов моей щели, переполненной набухшим клитором и пухлыми, блестящими губами.
— Раздвинься для меня, — приказал он, делая шаг назад, скрещивая толстые руки на толстой груди и опираясь бедром о стойку, чтобы смотреть на меня полуприкрытыми, но пылкими глазами.
Я держала себя двумя пальцами, чтобы открыть ему рот, ощущая тепло его глаз на влажной розовой коже, как физическое прикосновение.
— Два пальца на твоем клиторе, нежные круговые движения, чтобы он хорошо и высоко поднялся для меня.
— О Боже.
— Если ты чувствуешь, что тебе нужно молиться, чтобы пройти через это, пока я не разрешу тебе кончить, ты сделаешь это, девочка, — промурлыкал он. — Теперь окуни один из этих маленьких пальчиков в свою тугую киску, но осторожно. Мой член сделает это достаточно скоро.
Святые угодники, он был огнем, а я — воском, тающим под его прикосновениями. Моя влага стекала под задницу и на стойку.
— Сильнее на клитор, еще один палец в киску, — сказал он мне минуту спустя.
Мои глаза закрылись, и я откинула голову назад. Это было слишком, его голос обволакивал меня, как злая кабала, мои пальцы были привязаны к марионеточным нитям, которыми он маневрировал над моей липкой плотью.
— Смотри на меня, — рявкнул он.
Я открыла их с усилием, но была вознаграждена зрелищем того, как он ласкает огромную выпуклость на своих черных джинсах. Мой рот открылся, и язык высунулся в воздух, как будто я могла почувствовать его вкус.