Добро заражённого города
Шрифт:
Они вошли в комнату. В углу стояла кровать, на столе стояла газовая плитка, под столом — баллон, стол, стул. Если бы где-то Жигуль и хотел помереть, так точно не здесь.
— Вот, два граммофона. Такие мне нужны. Конечно, возьму ещё и пластинки. Если по частям что найдёте — тоже с радостью куплю, но не всё, а только вот, от них, — он кивнул на два стоящих на тумбе граммофона.
— А остальное где? — Купец подошёл к технике и стал делать вид, что запоминает детали, вроде названия или характерных изгибов
— Там, в тумбе. Только не сломайте.
Купец осторожно открыл прикроватную тумбу. Там и вправду был патефон, на нём лежало несколько фото. Жигуль и Гриша стояли на, примерно, равном от него расстоянии. Подозрительный торговец постоянно озирался по сторонам. Купец достал фото и изучил их. На них были раритетные холодильники.
— Ждёшь кого-то ещё?
— Что? Нет. Погода сегодня хорошая.
Жигуль напрягся. Звучало, как сигнал к действию. Он заметил, что Купец иногда косится на кровать. От этого ему стало поспокойнее. Синхронно с его мыслью резко отворилась дверь. Вошёл Радист со спрятанным под курткой Перначом Жигуля. Гриша задёргался ещё больше и заметался по комнате взглядом.
— Хорошая погода, — покивал Купец, обнажая свой Макаров. Увидев его, у торговца полезли на лоб глаза. Фотографии он положил на тумбу.
Радист прошёл вперёд и тоже достал оружие с глушителем из-за пазухи.
— Жигуль. Что это значит? — ломаным от страха голосом спросил Гриша.
— Надо было тебя сразу обыскать, да спугнуть боялся, — подошёл к нему Жигуль. — Руки подними. Медленно.
Гриша послушался и Жигуль в лёгкую обыскал его, похлопав по телу, ногам и рукам. Торговец был чистым, без оружия.
— А ты хорошо подготовился, да? — Купец кивнул на имущество позади него, на тумбе.
— Я думал, хоть "жигульские" будут честными. С одиночками я и говорить не стал.
— Да ну, — серьёзно спросил Жигуль. — Давай-ка осмотрим этот клоповник? Может, найдём кого?
— Лёша? Ты здесь? Давай, выходи, — сказал Радист, стоя напротив единственной в комнате двери. Выход оставался позади. Торговец вздохнул.
Ответа не последовало. Радист, вложив весь весь в удар, выбил дверь. Та была не заперта. Пустая комната, ванная. Купец, стоя рядом с прикроватной тумбой, в одно движение нагнулся к полу и рванул свисающее до пола покрывало, одновременно осматривая пространство под кроватью. Пусто. Только сейчас он почувствовал, насколько близко бьётся его серце.
— Давай так, "Гриша", — начал Жигуль, — я спрошу у тебя кое-что и если услышу правильный ответ, уйдёшь невредимым, — торговец взвыл. — В какой ты группе?
— Да вы что, мужики, я не в группе ни в какой.
— Какой был план? — не сбивался Жигуль.
— Да какой план? Вы чего? У меня даже нет ничего, кроме граммофонов моих! Забирайте, если хотите.
— Дуру-то нам не включай, — подошёл Купец и коснулся
— Нисколько. Я ни у кого ничего не брал!
Жигуль осмотрел свои парней и прошёлся по комнате.
— Значит, техникой промышляешь? — он провёл рукой по граммофону. — Повторю свой вопрос. Как ты её транспортировать отсюда будешь?
— Я... Как только наберётся на тысяч 500, вывезу на газельке. Я... Я тут живу недалеко от города.
— Кто навёл?
— Знакомый сталкером был. Вернулся, сказал, можно денег срубить, — практически не заикаясь, говорил торговец.
— Что за сталкер?
— Добрый. А по паспорту — Николай Добрынненко. Он с золотом пришёл отсюда. Сказал, что и граммофонов море, и пластинок. А я... на этом раритете и зарабатываю.
Жигуль, проходя мимо Радиста, забрал у него своё оружие.
— Цену за технику назови, — Жигуль кивнул на тумбу.
— А?.. А... По 100 тысяч за граммофон, 10 — за пластинку. За холодильники по 70 тысяч. Остальное... На сколько потянет.
— Кому везти? С кем связаться, если что?
— Кириллу, — Гриша указал на выход, — который тканями торгует.
Жигуль посмотрел на Купца и тот едва заметно, закрыв глаза, кивнул.
— Добро, — кивнул Жигуль и протянул руку Грише. Тот её пожал. Рука торговца была влажная, как и его лоб, покрытый испариной.
— Пойми, ты — человек новый, без связей. О тебе никто не знал. Пришлось подстраховаться, — пояснил Купец, убирая оружие.
Сталкеры вышли из здания и направились на базар. Улица была довольно пустынна. За ними никто не шёл.
— Жигуль, Жигуль, я Коля Рывок.
— Рывок, это Жигуль. Что такое?
— Бобр в проехал в деревню. Про тебя я ему не говорил.
— С меня причитается, Коль, — ответил Жигуль, оглядывая своих парней. Те покивали и начали грузиться в машину.
— Забудь. Ты уже заплатил за это. Конец связи.
Жигуль сел в машину последним и достал газету с журналом из рюкзака.
— Чёрт, рация в багажнике что ли?
— На поясе, Гарик, — пошутил Купец.
— Мощная, имею ввиду, — нетерпимо ответил Жигуль.
— А, чёрт, Гарик, да, с добром она была.
— Чёрт, — сматерился Гарик.
— Расслабься. Если бы лагерь хотел сказать что-то важное, долбил бы нам, пока не ответили, — пожал плечами Радист.
— Будем надеяться. Дай-ка её, переложу в рюкзак.
Глава 15
Писарь так никого и не увидел. Мысли о том, что Володя не врал про кровопролитие, грели его душу. Терять людей было рано. Нужна была веская причина.
Они потеряли ход времени, на часы уже никто не смотрел, а отчёты стали не нужны. Всё и так было ясно.