Добро заражённого города

Патрикеев Д. Н.

Жигуль обратился к охраннику с просьбой сообщить по каналу о прибытии Бобра. "Московский" с готовностью принял задание и деньги за него. Радист из тройки единственный впился глазами в разваленное строение. Как только Гарик договорился и вернулся к своим, Радист с обратился к нему с подготовленной фразой:

— Жигуль, — он наклонился к лидеру, — я здесь осмотрюсь малость, не против?

— Если это болезнь, то лучше не запускать, — отпустил шутку Купец, растягивая губы в улыбке. Радист лишь смерил его взглядом и бодрым шагом двинулся

к девятке. Открыв заднюю дверь, он покопался в сумке и, достав свой АК, проверил патрон в патроннике. Автомат был заряжен. Повесив его на плечо, Радист, перебежав дорогу, бодро отправился к дому.

— Заводи, — кивнул Жигуль Купцу.

Купец быстрым шагом подошёл к авто и уселся в него. Через секунду девятка тихо замурлыкала. Жигуль ещё раз осмотрел собравшихся и прошёл на переднее сиденье.

В зеркало заднего вида было хорошо видно Радиста, но Жигуль развернулся на кресле. Купец в это время вынул из бардачка свой Макаров и тоже проверил патронник. Позже он, взвесив его в руке, убрал в кобуру, не забыв проверить предохранитель.

— Давай за ним, осторожно.

— А ты бы свой Пернач проверил, — выруливая, посоветовал Купец. Пернач Жигуля был неудобно закреплён на лодыжке. Способ крепления был болезнен — оружие сильно натирало при ходьбе.

Автомобиль вырулил на дорогу и, пристроившись к обочине на другой стороне, медленно пополз в сторону дома, где только что скрылся Радист. Скоро Купец подъехал к выезду и, поставив авто на стояночный тормоз, вышел, аккуратно прикрыв дверь.

Держа руку на кобуре, он пошёл в дом. Радист, услышав приближение Купца, выставил палец в его направлении. Радист аккуратно передвигался по комнатам с автоматом на изготовке.

Заглянув во все комнаты на первом этаже, Радист кивнул Купцу на лестницу. Тот, обнажив оружие, медленно пошёл вверх. За ним последовал и Радист.

Жигуль сидел в машине и осматривался. Ничего необычного видно не было. "Жигульских" в доме не очень было заметно с улицы. Обычные обыватели навряд ли обратят внимание, в отличие от него. Он знал, куда смотреть.

Радист обогнал Купца на лестнице и вышел на этаж первым. Стена второго этажа напротив другого дома была пробита насквозь, словно в неё стреляли из танка. Потолок был напрочь разломан, а на полу лежали доски. Крыша была старой и дырявой. Шифера рядом с пробоиной в стене не было вовсе.

Первым делом он направился в комнату, откуда, по его мнению, был хороший вид на задний двор клуба. Дверь была закрыта и, не церемонясь, Радист ударил рядом с ручкой ногой. Незапертая дверь с грохотом отлетела и ударилась о стену. В комнату тут же влетел Радист.

Ничего необычного в комнате не было: ни следов, ни улик, говорящих о том, что за клубом наблюдали, ни забытых вещей, говорящих о постояльцах, может, и совсем недавних.

— В машину?

— Да. В машину, — неуверенно произнёс Радист, осматривая комнату ещё раз.

Оружие перед тем, как выйти на дорогу, Купец убрал в кобуру. Радист оставил

автомат в руке, лишь поставил на предохранитель.

— Что искал, Радист?

— Мне показалось, за клубом наблюдали.

— А то, я смотрю, из сортира вернулся сам не свой, — заметил Жигуль. — Рассказывай, раз на то пошло.

— На обратном пути шаги за забором услышал. Вот и всё. Решил перестраховаться.

— Как будто тебя кто-то захочет у клуба пристрелить, — Купец, проверяя, нет ли сзади машин, тронулся и постепенно набирал скорость.

— Не отвлекайся, смотри на дорогу, — кивнул на лобовое стекло Радист.

Базар. Людей на нём сейчас было больше, чем утром. По привычке осматриваясь, Радист вместе с Жигулём прошли во вход. Здесь оружие носить не воспрещалось, но применять его было сравни самоубийству. Частым контингентом здесь помимо "московских", самоходов-одиночек и участников разных "именных" отрядов, были народники.

Представлялись как друг другу, так и не причастным они, как оплот морали и общности в этом ужасном, прогнившем месте. Любая газета, купленная здесь, на базаре или на другом конце России, заявляла, что именно народная дружина спасла Нилосск и Эфис от разграбления первой волной мародёров. По большей части это был бред.

Первые лавки на базаре занимали деревенские старожилы. Эти люди продавали припасы и расходники сталкерам первого поколения, бандитам, народника и жителям, оставшимся в деревне. Жигуль знал каждого в лицо и все знали Жигуля. С другой стороны, по-другому здесь было нельзя. Все знали всех.

— Есть свежие газеты?

— Вечером будут, Жигуль.

— А с Ростова есть что?

— Да-а, — довольно улыбнулся продавец и выудил какой-то цветастый журнал.

— Только он?

— Только он.

— Сколько?

— 750.

— Дай его и какие-нибудь кроссворды. Но чтоб сложные.

— 1100.

Сложив издания в рюкзак, Жигуль пошёл дальше. Радист отстал довольно быстро, присмотрев что-то и себе. Довольно быстро Гарик перешёл к стендам с разнообразными запчастями, железками, ремкомплектами и комплектующими. Каждому потенциальному покупателю торговцы перечисляли весь спектр услуг: поменять, найти, достать...

— Говорят, бандит какой-то крутой едет? — какой-то лавочник взволнованно делился с покупателем, вполне возможно, "московским" или народником, сплетнями.

— Тебе-то что? — протяжно спросил собеседник.

— Надеюсь, не будет передела власти или что-то типа того?

— Не думай об этом. Честно, меня обижает даже то, что ты в нас не уверен.

Жигуль дошёл до конца рынка, так и не купив себе ничего. На глаз ничего не попадалось, а потребности в чём-то кроме рядовых товаров, не было. Их он решил оставить на потом, чтобы не таскаться с набитой сумкой или рюкзаком.

— Гарик, — окликнул его Радист, откуда-то сзади. Подойдя ближе, он продолжил: — Нашего Банкира не видно нигде. Через кого деньги-то отправлять?