Добродетель грешника

Кент Кайли

За последние полтора года мы с Элоизой стали очень близки. Учитывая, как прошла наша первая встреча, все могло быть совсем иначе. Дейзи исчезла на год, пока Гейба не было. Никто не знал, где она была — ну, никто, кроме Вина, который решил сохранить эту крупицу информации при себе. Как и тот факт, что у нее есть ребенок. Лучано, красивый шестимесячный малыш. С тех пор, как они узнали о его существовании, все были без ума от появления нового члена семьи Де Беллис. Пройдет совсем немного времени, и у Лучано появится кузен. Элоиза готова родить в любой день.

Я была неправа, когда пыталась убежать наших отношений с Марселем.

За последние полтора года он доказал, что мы можем жить долго и счастливо. И хотя жизнь может принимать неожиданные повороты, единственное, что остается неизменным, — это наша любовь друг к другу. И ничто никогда этого не изменит. Это нерушимо.

Дверь в комнату открывается, я оборачиваюсь и вижу Михаила. На нем надет смокинг.

— Знаешь, если ты передумала, я могу вывести тебя отсюда так, что никто и не заметит, — говорит он.

Я смеюсь.

— Я не передумала. — В процессе планирования свадьбы я попросила Михаила отвести меня к алтарю.

Он посмотрел на меня в замешательстве и сказал:

— Ты думаешь, я позволю какому-то другому ублюдку отвести тебя к алтарю?

Я расценила это как его согласие.

У меня и в мыслях не было просить кого-то еще. Михаил — мой единственный отец. Он относится ко мне с такой же любовью и заботой, как и к своим биологическим детям. Хотя обстоятельства, которые привели меня к Михаилу и Иззи, были ужасающими, и лично я бы сделала все, чтобы стереть их из своей памяти, я бы не хотела стирать из памяти Иззи или Михаила. Их семьи или то, как они стали моими.

После моего похищения был момент, когда я подумала, что его мнение обо мне может измениться. Один из его лучших людей погиб, пытаясь защитить меня, а другой… Кон, который должен был быть там с Иваном… Ну, Михаил убил его, потому что тот не выполнял свои обязанности охранника. Оказалось, что он был со своей девушкой. Что стало еще одним нарушением правил, установленных Михаилом для своих людей. Ирина работала стриптизершей в одном из здешних клубов, потом уволилась и исчезла на некоторое время. Мужчинам не положено общаться с девушками. Никогда. По словам Михаила, они не смогут защитить их должным образом, если будут слишком заняты попытками залезть к ним в штаны.

— Ладно, думаю, пора, — говорит он, протягивая руку. Я переплетаю свою руку с его, пока Михаил смотрит на меня. — Несмотря на то что сегодня ты станешь Де Беллис, ты всегда будешь Петровой. Не забывай об этом, — говорит он.

— Спасибо. — Слезы застилают мне глаза. — Если заставишь меня плакать и из-за этого испортится мой макияж, думаю, Иззи заколет тебя. — Смеюсь я.

Михаил пожимает плечами.

— Это будет не в первый раз. — Ухмыляется он.

— Давай сделаем это. — Я смотрю на двойные двери, через которые нам необходимо будет пройти, и не могу отделаться от мысли, как это символично. Словно я открываю двери для чего-то нового. Наша история не закончилась, как любит говорить мне Марсель. Она только начинается, и сегодня — начало лучшей главы.

От Зои у меня никогда не перестает захватывать дух. Но сейчас? Когда она идет ко мне по проходу в белом платье, она чертовски сногсшибательна. Меня переполняют эмоции, когда я смотрю

на нее. Все мои братья сидят на первой скамье. Мы с Зои решили обойтись без шаферов и подружек невесты, желая быть единственными у алтаря.

Когда она подходит ко мне, Михаил держит ее за руку. Я знаю, что он хочет подхватить ее на руки и убежать. Ему не нравится, что Зои выросла и выходит замуж. Я его понимаю. Я бы тоже сделал все, чтобы ее защитить.

Когда он наконец отпускает ее, то поворачивается ко мне.

— Если ты когда-нибудь разобьешь ей сердце, я позабочусь о том, что ты пожалеешь о том дне, когда родился.

Я киваю. Меня не волнуют его угрозы. Это не первый раз, когда он мне угрожает, и, вероятно, не последний. Я справлюсь с этим. Кроме того, я никогда не разобью сердце этой девушки.

— Ты прекрасно выглядишь, — говорю я ей, взяв ее за руки.

— Спасибо. — Улыбается она.

Священник начинает церемонию, и я должен быть честен. Я почти ничего не слышу из того, что он говорит. Я так увлечен Зои, что не замечаю ничего вокруг.

Это продолжается до тех пор, пока она не сжимает мои руки и не шепчет:

— Теперь твоя очередь.

— Да, извините. — Я поворачиваюсь к священнику.

— Вы подготовили свои клятвы, мистер Де Беллис? — Спрашивает он.

— Да. — Я снова поворачиваюсь к женщине, без которой не могу жить, и прочищаю горло. — Зои, ты — воплощение моих мечтаний. Вот кто ты. Мой партнер, мой лучший друг, моя родственная душа. Я клянусь любить тебя и в хорошие времена, и в худшие. И в здравии, потому что я никогда не позволю тебе заболеть. Я обещаю любить тебя так, как ты того заслуживаешь. Обещаю всегда поддерживать твои мечты; быть твоей опорой, когда тебе будет тяжело, и быть твоим светом в темные времена. Я обещаю всегда всецело и безоговорочно любить тебя

Священник переводит взгляд с меня на Зои.

— Мисс Петрова, вы подготовили свои клятвы?

— Да. — Зои не сводит с меня глаз. — Марчелло, я не думаю, что Дисней мог бы придумать лучшего Прекрасного принца, чем ты. Ты мой настоящий спаситель, мой лучший друг. Я не могла представить себе более подходящего человека, с которым можно встретить старость, чем ты. Я обещаю всегда бороться за нас. Обещаю ставить тебя превыше всего. Любить тебя. Всегда быть твоей главной болельщицей. Я обещаю разделить с тобой все радости и трудности этой удивительной жизни. Я буду наслаждаться каждой главой до самого конца. Я люблю тебя.

После того, как мы обмениваемся клятвами, священник произносит слова, которые я так долго ждал услышать.

— Вы можете поцеловать свою невесту.

Я не жду, пока он закончит предложение. В мгновение ока мои губы оказываются на губах Зои. Подняв жену, я кружу ее.

— Я люблю вас, миссис Де Беллис, — шепчу я ей в губы, прежде чем снова завладеть ими.

Дополнение

Вы когда-нибудь сталкивались с чем-то, чего хотели бы не видеть? Вот что, черт возьми, происходит со мной прямо сейчас. Я повидал в своей жизни много всякого дерьма. Черт, я могу вынести практически все. Но то, чему я только что стал свидетелем; то, во что я только что ввязался, — да, я, блять, не могу этого развидеть.