Добродетель грешника
Шрифт:
— Принеси мне обезболивающее, — говорю я через плечо Вину. — Встретимся у входа.
— Сейчас, — говорит он, вытаскивая из кармана джинсов пакетик с таблетками. Я не спрашиваю, что это за таблетки, прежде чем принять две из них.
Я удивляюсь, когда вижу Михаила, стоящего у входа в больницу и орущего в телефон на разъяренном русском. Я понятия не имею, что за хрень он несет, да мне и все равно. У меня сейчас одна цель — добраться до Зои, пока не стало слишком поздно.
— Подожди, — кричит мне Михаил, когда я прохожу мимо него. — Садись в гребаную машину. — Он кивает в сторону
— Зачем?
— Потому что если с тобой что-нибудь еще случится — что угодно — Зои этого не переживет. Так что сядь в эту гребаную машину, если хочешь помочь мне вернуть дочь и жену.
Я не двигаюсь.
— Иззи у них?
— Нет, она, блять, пошла к ним добровольно, — рычит он, проталкиваясь мимо меня. Он забирается на переднее сиденье машины.
Я смотрю на Вина и пожимаю плечами, когда подхожу и осторожно протискиваюсь на заднее сиденье.
— Зачем им твоя жена?
— Почему ублюдки вообще чего-то хотят? Из-за денег, власти, мести. Выбирай сам. Неважно. Они не успеют перевести дух, чтобы получить хоть что-то из этого, — рычит Михаил, когда машина трогается с места.
Глава 32
Что-то брызгает мне в лицо, заставляя открыть глаза. Приходится приложить немало усилий, чтобы сфокусировать взгляд. Все вокруг расплывается. Я поднимаю руку и провожу по лицу, вытирая воду.
— Хорошо. Ты проснулась. Как раз вовремя, черт побери, — раздается хриплый голос.
Голова раскалывается. Такое ощущение, что внутри нее работают тысячи отбойных молотков. Будто бы крошечные человечки просто стучат по ней. Делают все возможное, чтобы помучить меня. И тут, подобно удару молнии, в моем сознании вспыхивает картина.
Марсель. Он лежал на земле. Было так много крови. Он не двигался. И Иван. Он…
Слезы застилают глаза, когда резкий голос снова кричит на меня.
— Вставай.
Я не двигаюсь. Не могу. Все, о чем я могу думать, — это Марсель. Его больше нет. Из-за меня. Я не могу… Моя грудь вздымается, когда легкие с трудом пытаются набрать воздуха.
— Какого хрена? Вставай, мать твою, пока я тебя не заставил.
Мне уже все равно. На то, что он говорит, и на то, что со мной происходит. Они ничего не могут со мной сделать. Если Марселя больше нет, я хочу уйти с ним. Пусть этот парень прикончит меня. Я не знаю, чего он хочет, и мне все равно. Я просто хочу, чтобы это закончилось.
Я знала, что испытываю судьбу, связываясь с Марселем. Влюбляясь в него. Санто был прав. Любовь — это игра в одни ворота, которая ведет прямо к разбитому сердцу. У меня болит в груди. Это так больно. Я думала, что знаю, что такое боль. Думала, что видела худшее из худшего. Я ошибалась.
Потерять Марселя; увидеть, как он умирает из-за меня. Хуже этого уже ничего не будет. Вот почему, когда этот парень, кем бы он ни был, начинает выкрикивать команды, я предпочитаю игнорировать его.
Я уже сталкивалась с этим раньше. Мое подчинение не имеет значения. Я знаю, что он сделает со мной все, что захочет, независимо от того,
Он. Убил. Марселя.
Я зажмуриваюсь, когда во мне нарастает внезапный приступ гнева. Сначала маленький уголек, который очень быстро разгорается в пламя, и это пламя разжигает во мне что-то еще. Ярость настолько дикая, что я чувствую, как дрожу всем телом.
— Я убью тебя, — шиплю я парню.
— Да? Ты и какая армия? Оглянись вокруг. Здесь нет никого, кто мог бы тебя спасти, — говорит он. — Пока. Но это изменится.
Он достает телефон и фотографирует меня.
— Что ты делаешь?
— Просто даю кое-кому небольшой стимул. — Ухмыляется он.
— Кому?
Парень не утруждает себя ответом, только нажимает несколько кнопок на телефоне и подносит его к уху.
— Изабелла Валентино-Петрова. До тебя так трудно дозвониться. — Подмигивает он мне, отводя телефон от уха, чтобы я могла слышать, как Иззи выкрикивает угрозы через динамик.
— Нет, Иззи, не надо! Держись подальше! — Кричу я, и в ответ получаю пощечину, которая сбивает меня с ног. Я ударяюсь головой о стену. — Нет. Оставь ее в покое. — Я поднимаюсь на ноги и бросаюсь вперед.
Рука парня обхватывает мое горло, и он снова прижимает мое тело к стене.
— Ты слышишь это, Изабелла? Именно так умрет твоя маленькая подружка. Приходи одна, и на твоем месте я бы поторопился.
— Почему? — Задыхаюсь я, падая на пол, когда он отпускает мое горло. — Почему ты это делаешь?
— Почему? Хороший вопрос. Знаешь, я не планирую оставлять тебя в живых дольше, чем необходимо, — говорит он, и именно тогда я замечаю его сильный бронксский акцент.
— Мне все равно, — честно говорю я ему. — Оставь Иззи в покое. Просто убей меня.
— Ты здесь не ключевая фигура, милая. Ты всего лишь пешка на шахматной доске. Нет, мне нужна королева. Дело всегда было в ней. Я хочу, чтобы она страдала так же, как заставила страдать меня. Она кое-что отняла у меня, а теперь я отниму кое-что и у нее. — Его голос звучит почти… грустно. Не то чтобы я испытывала какие-то угрызения совести по отношению к этому мудаку. Мне нужно, чтобы он говорил как можно дольше. Тогда я смогу придумать, как его убить. Если уж на то пошло, я не позволю ему причинить вред Иззи или кому-либо еще.
— Почему она? Что она отняла? — Спрашиваю я его.
— Она убила моего отца, — кричит он, после чего начинает расхаживать по маленькой комнате. Я не имею ни малейшего представления о том, где нахожусь и насколько далеко от меня все остальные. Все, что я знаю, — это то, что этот парень просто не в себе, и мне нужно увидеть, как он умрет, прежде чем я испущу свой последний вздох.
Он утверждает, что Иззи убила его отца. Если это правда, то я не сомневаюсь, что этот человек заслужил это. Я прекрасно знаю, что у моей приемной матери есть прошлое. То, из-за которого она заработала себе прозвище Убийца на шпильках. То, чем она больше не занимается. А еще я знаю, что она убивала только мужчин, вовлеченных в секс-торговлю детьми. Именно так она меня и нашла.