Доброта наказуема
Шрифт:
Лида перестала дышать.
Такого страха, такого дикого, неконтролируемого ужаса она не испытывала никогда в жизни.
Девушка замерла, боясь пошевелиться, ощущая только, как грубая ладонь скользит вверх и вниз по ее волосам, чуть зарываясь, пропуская выбившиеся из косы пряди между пальцами.
Как придвинувшийся близко, невозможно близко мужчина, нависает над ней всей своей массой, хрипло дышит в макушку, шевеля волосы.
Это было настолько страшно, что все мысли просто вылетели из головы, ставшей
– Красивая какая… Коса.
– Тяжелая лапища, внезапно перестав быть аккуратной, грубо прихватила волосы в основании косы, потянула, заставляя девушку беспомощно и мучительно изогнуть шею.
Горячее дыхание обожгло кожу возле ушка:
– Парень есть у тебя, котенок? А?
– Нет, нет!
– прошептала Лида, застыв в ужасе. Где-то далеко, практически на краю уплывающего , не желающего воспринимать этот кошмар сознания, мелькнула уже совсем паническая мысль, что надо было соврать. Сказать, что есть.
– А чего так?
– Влад, практически прикасаясь губами к беззащитно откинутой шее, втянул ее запах дрогнувшими ноздрями, - хорошенькая такая. И сладкая.
– Я… Учусь… Не до того…
Боже, о чем они сейчас говорят? Как она вообще умудряется что-то говорить? Как она соображать умудряется?
Лида стояла , не шевелясь, прекрасно понимая, что никаким его действиям она противостоять не сможет.
Захочет убить - убьет. Захочет изнасиловать - изнасилует.
Она полностью в его власти.
Единственное, что она могла сделать в этой ситуации, это переждать. Перетерпеть.
Может он, не получив от нее нужной реакции, отступит?
Ну, в конце -то концов, не маньяк же он?
О Господи! А если маньяк?
Мысль эта окатила еще большим, хотя куда уж больше, ужасом, ноги как-то сами собой подогнулись, и Лида обвисла в крепких руках пугающего мужчины.
Он затейливо выматерился, потом легко поднял ее и отнес в комнату , к кровати.
Положил, наклонился, легко похлопал по щекам.
– Испугалась что ли?
– он склонился еще, упираясь ставшим внезапно очень темными взглядом прямо в распахнутые в ужасе глаза Лиды, - не боись, котенок. Дядя добрый. Приласкает только. Как-никак , ты меня спасла.
– Не надо, - Лида смогла только еле-еле шевельнуть губами. Слова скорее угадывались, чем слышались, - пожалуйста, не надо.
– Не хочешь, значит?
– Он казался слегка удивленным ее отказом, замер, не двигаясь, в паре сантиметров от ее лица, опираясь обеими ладонями в кровать.
– А чего так? Не нравлюсь?
– Нет… То есть… Я… - Лида , к которой так и не вернулась способность соображать, поняла, что сморозила, попыталась исправить, и закопала себя еще глубже.
Влад смотрел в ее глаза, не отрываясь, зрачки его расширились
Лида, не двигаясь, лежала, практически придавленная тяжеленным телом, и молилась про себя непонятно кому, потому что в Бога она верить перестала еще три года назад, после смерти бабушки.
Видимо, именно поэтому ее мольбы никто и не услышал.
Влад наклонился еще ниже, поймал ее судорожный вздох губами и мягко накрыл ее рот глубоким жадным поцелуем.
Лида застонала от ужаса и попыталась , не особо надеясь, просто на инстинктах, оттолкнуть, выползти из-под него, совершенно не понимая, что такое беспомощное сопротивление заводит еще сильнее.
Влад оторвался от ее губ, опустился ниже, к шее и ключицам, никуда не торопясь, целуя, кусая, облизывая ее кожу, словно вкусную конфету, медленно и обстоятельно.
Лида попыталась вразумить его, упросить:
– Пожалуйста, Влад, пожалуйста, не надо… Я не хочу… Влад… Как же ты можешь, ведь я тебе жизнь спасла…
Последняя фраза заставила его отвлечься от изучения ее груди и вернуться к лицу.
Он опять навис над Лидой, мягко и аккуратно провел большим пальцем по нижней губе, заставляя открыть рот, проталкивая палец в горячую влажность, и прошептал:
– Я в долгу не останусь, котенок. Тебе понравится.
Вытащил с тихим хлюпом палец, провел языком по мокрым от слез щекам и рванул майку на ее груди.
Лида запрокинула голову назад и закрыла глаза.
Это единственное, что она могла сделать в этой ситуации.
Просто закрыть глаза и отрешиться от всего.
Попытаться перетерпеть. Ведь когда-нибудь это закончится?
Он наиграется и уйдет.
Сопротивляться ему было бессмысленно, ее мелкое копошение ни на что бы не повлияло, только, возможно, разозлило бы.
И неизвестно, что в этом случае мог сотворить с ней этот зверь.
А так…
– Эй, котенок, глазки открой, - Владу, оказывается, не понравилось ее желание как можно меньше участвовать в процессе.
Он опять сжал в кулак ее волосы, намотал толстую косу на руку, открывая себе более удобный доступ к шее, уже и без того покрытой пятнами от его несдержанных поцелуев, и несильно тряхнул девушку.
Лида открыла глаза, полные слез, уперлась опять взглядом с ледяное марево, теперь подернутое туманной дымкой похоти.
– Хорошая девочка, - прошептал он, обдавая ее горячим дыханием, - сладкая такая, так бы и съел…
Лида почувствовала, как с нее грубо сдирают тонкие домашние штаны, жалобно треснувшие в талии, как жадные руки бесцеремонно исследуют ее бедра с внутренней стороны, как твердые пальцы раздвигают нежные складки, проникают внутрь.