Добыча хищника
Шрифт:
– Я буду отдавать тебе их по бусине за каждый лишний день, который проживу. Десять бусин – десять ночей с тобой.
Если бы Тайгет Касар был человеком, я бы заподозрила его в излишней театральности, ибо он не стал скрывать того, как его рассмешило мое предложение. Конечно, он мог забрать мои четки без разрешения. Покойникам они, вообще, без надобности, но…
– Говоря «десять ночей с тобой», что ты имеешь в виду, Эля? – невинно поинтересовался чужак.
Он привязался к словам, за которыми, клянусь, не
Взгляд чужака наполнился тягучим горячим золотом. Он втянул носом воздух и сжал зубы, будто прямо сейчас его воображение подбрасывало адский огонь в его внутреннюю топку.
– Ты знаешь историю о персидском царе и его жене Шахерезаде? – спросила я.
Чужак задумчиво склонил голову, разглядывая мое лицо. На его губах вновь появилась усмешка, а глубокая морщинка между его бровями разгладилась.
– Расскажи мне, Эля, – его голос звучал низким дразнящим призывом.
Сложно удержать мысль, когда в солнечном сплетении зарождаются горячие волны запретного влечения.
– Он хотел убить ее, считая вероломной, – начала я, пытаясь справиться с неловкостью. – Но девушка каждую ночь развлекала его новой сказкой, чтобы отсрочить приговор. Ей удалось заинтересовать царя так, что прошла тысяча и одна ночь, прежде чем она попросила его отменить казнь.
– Прозрачно, – усмехнулся чужак. – Но примитивной человеческой девочке нечем меня заинтересовать.
Это был щелчок по носу, который резво спустил меня с небес на землю.
– Твое самомнение видно даже из космоса, – обиженно отвернулась я. – Для этого и телескоп Хаббл не нужен.
Горячие твердые пальцы вновь развернули мое лицо, а затем и вздернули подбородок, заставляя меня застыть с широко распахнутыми глазами.
Тайгет Касар, сворачивающий шеи здоровенным мужикам, мог убить меня движением мизинца.
Между нами вклинились красноватые лучи утреннего солнца – я не смела дышать.
Ребром ладони чужак скользнул по моей шее к вороту куртки – наконец, я судорожно вдохнула, вернее, втянула воздух сквозь приоткрытые губы. Мне на секунду показалось, что он уже убивает меня. Разве можно иначе, чем убийство, назвать то, что я почувствовала в ответ на его прикосновение?
– Ты готова, Эля?
Очень смешно.
Тяжело забило сердце, а по позвоночнику пробежал холодок.
Чужак потянул за замок на молнии, наслаждаясь видом моего растерянного лица.
– Мне страшно, – призналась ему.
И, тем не менее, это ничуть его не растрогало. Если только в совершенно ином смысле.
– Наивысший комплимент для меня.
Чужак опустил голову, ведя взглядом по моей одежде.
Он бесцеремонно запустил руку в карман моей толстовки и преспокойно извлек четки. В первую секунду я даже не поняла, что произошло. Степень безумия
– Мы так не договаривались!
– А как мы договаривались? – мягко спросил он, наблюдая, как я пытаюсь разжать его пальцы.
– Отдай!
– Ты так религиозна?
Я нахмурилась, чувствуя, что он просто насмехается надо мной.
– Это все, что осталось у меня от родных! Это все, что удалось сохранить, ясно тебе? – выпалила я со злостью, которую и сама от себя не ожидала. – Не позволю! Отдай! – и с яростью, свойственной только в конец отчаявшимся людям, вцепилась в его руку зубами.
Но даже совершая этот заблаговременно опрометчивый поступок и не рассчитывая более на милосердие зверя, я не думала, что в рот мне хлынет черная, густая, сладковатая кровь.
– Да ты издеваешься, Эля, – изумление, которое прозвучало в голосе чужака, вынудило меня отпрянуть.
Он поднял руку, разглядывая следы от моих зубов. Я прокусила его ладонь между мизинцем и запястьем, и теперь ранки налились серебристо-черной, как ртуть, кровью. Сказать, что я была шокирована, это в тысячу раз приуменьшить.
Я только что ранила его?
Его – неуязвимого Тайгета Касара! Его – чертово высшее существо!
– Ч-что это? – глупо спросила я.
Чужак перевел на меня взгляд.
– Моя неосмотрительность, – усмехнулся он. – В тебе часть меня, Эля.
Он поднес свою ладонь ко рту и облизал место укуса и окровавленные пальцы, не спуская с меня взгляда. Это выглядело дико. Но больше… черт побери, это было безумно, почти до отвращения, сексуально проделано.
Он надел четки себе на запястье и сделал ко мне шаг – раз, и в его кулаке моя толстовка. Он рывком притянул меня к себе.
– Я еще никому из хейэри не давал дожить до рассвета, – произнес он. – И еще ни одна не была настолько долго со мной, чтобы меня ранить.
Его голос – чертов афродизиак. Разве можно вытаскивать из меня душу и резать на лоскуты, просто пользуясь им?
– Давай, Эля, попробуй еще.
Неужели он хотел, чтобы я закусала его до смерти? Даже сумев его ранить, мне ни за что не удастся навредить ему так, чтобы он собрал своих побратимов и удалился в самый глубокий космос.
– Не стану делать то, что тебе нравится!
– Это нравится нам обоим.
– Потому что… – я покраснела, ведь он говорил правду. – Потому что во мне твоя кровь.
– Скоро в тебе будет кое-что еще.
Я сглотнула.
От неловкости мне захотелось обозвать его как-нибудь гадко, но я лишь прошипела сквозь зубы: «Псих…». Не очень убедительно.
Осеннее солнце слегка озарило небо, но и этого было достаточно, чтобы чужак поморщился.
– Отличный подарок, Эля, – произнес он, имея в виду укус на своей ладони.
– Не благодари.