Добыча хищника

Романова Елена

Глава 27

– Какого хрена ты забыл у меня в комнате, Шилов?

Щелкнула настольная лампа, освещая осунувшееся лицо полковника.

Уже почти утро – на базе постоянно шумят двигатели вертолета, раздается тарахтение грузовиков. Сюда почти сутки свозят оборудование и людей, необходимых Севастьянову. И Константин чертовски устал…

…но за всю ночь он даже глаз не сомкнул. Разве он мог спать, зная, чем именно этой ночью занималась Эля со своим сраным гуманоидом. А ведь

об этом все вокруг трепались – этот чужак трахает его девочку, как самую последнюю шлюху. Каких только подробностей он не услышал от солдат, а те еще от кого-то – байки распространялись, словно чума. И, ощущая себя полным кретином, Суров хотел знать больше, все чертовы подробности их отношений.

– Когда ты последний раз спал, Кость? – щелкая выключателем, спросил Шилов. – Хреново выглядишь.

Сдернув полотенце с бедер, Суров прошел к шкафу. Ему было плевать, что он сверкает задницей перед старшим по званию. Во всяком случае, именно Шилов приперся сюда, когда Константин отмокал в ванной, свесив истерзанную руку с бортика.

А теперь он стоял перед шкафом, машинально выбирая одежду.

Он взглянул на себя в узкое зеркало, располагающееся на дверце. Глупо сравнивать себя с пришельцем. Суров понимал, что юные девочки сходят с ума от мрачных утонченных красавцев, а он слишком суров и властен, чтобы даже казаться манящим принцем. Он просто бульдозер. Мужик.

– Надень, наконец, штаны, – велел Шилов.

Суров посмотрел на него с ухмылкой:

– Только не говори, что ты педик, Петь. Прости, я не по этим делам.

– Сура, слушай… – голос Шилова вдруг надломился. – На меня давят. Если идея Севастьянова не выгорит, нам останется только молиться или… рассчитывать на твою Элю.

Ее имя.

Одевшись, Суров потянулся за сигаретами.

Он ни в чем ее не винил – она всего лишь юная девушка. Такая чистая и смелая – ангел, спустившийся с небес, чтобы открыть всем глаза.

Но именно сейчас Константин предпочитал оставаться слепцом. Его ненависть к чужаку, который забрал у него даже надежду на ее любовь, рубцом прошлась по его сердцу. Больше всего на свете он мечтал не просто убить его, а искупаться в его черной крови. Отвечать болью на боль – разве это не справедливо?

Закурив, Суров уселся напротив Шилова:

– Значит, к Севастьянову и молитвам у тебя меньше доверия? – криво усмехнулся он.

– Я ничего не списываю со счетов. Даже Галояна.

Суров насторожился:

– Ты хочешь в чем-то признаться, Шило? – и выпуская дым из легких: – Давай, облегчи душу, старик. Побуду твоим духовником на сегодня.

– Мы оба военные, Суров. И оба знаем, что такое долг.

– Я бы прослезился, если бы не слышал это от бесчувственного куска дерьма, – Суров осклабился: – С какого хрена такие пламенные речи?

Шилов взглянул на наручные часы.

– Твоя девочка…

«Твоя»…

Если

бы это было правдой.

– … побывала в Никольской резервации, которая подверглась нападению.

Суров затушил сигарету, вперив в Шилова стеклянный взгляд. Нет, он не сразу поверил. У него будто щелкнули над ухом пальцами – он вздрогнул.

– Как она там оказалась? – спросил он, едва сдерживая негодование.

– Я приказал.

– Что ты сделал? – прошелестел голос Константина.

– Там оставались выжившие. Женщины…

– Что ты, блядь, сделал?!

Суров вспомнил ее трогательное прощание – она прощалась! – ее невинный поцелуй, в котором теперь оказалось столько смысла, что Суров до скрежета стиснул зубы.

– Неужели ты не понимаешь, что она пытается спасти на… – Шилов не успел договорить, потому что Константин проехался кулаком по его зубам.

Ударить старшего по званию? Да, он просто псих.

Но разве это имеет значение, когда весь мир катиться в ад?

Петр слетел со стула и впечатался в стену.

– Поэтому она и просила тебе ничего не говорить, – прохрипел он, вытирая кулаком окровавленные губы. – Сура, ты хоть понимаешь, что в нормальном мире ты уже себе места не найдешь? Ты хренов Рембо…

Да плевать…

– Где она сейчас? Где Эля?

– Объект увез ее. Машина без слежки…

– Идиоты, – выдавил Суров.

Шилов снова сел за стол, чертыхаясь. Он прижал к губам рукав форменной куртки:

– Посмотри это, – положил на стол флешку, – твоя девочка держит этого урода на крючке.

Суров молча притянул к себе лежащий на столе ноут, вставил флешку и включил видео – запись из Никольской резервации. Он увидел площадку перед убежищем, а затем, как Эля полоснула стеклом по своей руке, и как чужак спас ее.

– Она ему нужна, Костя, – убежденно заявил Шилов. – На что он готов пойти ради нее, как думаешь?

Суров взглянул на Шилова взбешенными, налившимися кровью глазами.

– Он ее просто имеет, Петь. Ему нравится весь спектр ее эмоций. В этом вся ее ценность для него. Или ты думаешь там внеземная любовь? Он убивал таких девчонок пачками, насиловал, мучил, избивал. А теперь добрый и пушистый, потому что влюбился? Ты это мне хочешь сказать, Шило? Ты рехнулся совсем? С каких пор ты веришь в сказки?

– Почему он не поставит на нее метку снова?

– Потому что ему нужно жрать. Помимо Эли, он сношает еще с десяток разных меченных девчонок. Он продолжает свою великую охоту, пока Эля выполняет возложенную тобой миссию по спасению человечества. Она всего лишь слабая девочка, и она влюбилась в него без памяти, только потому что проводила с ним слишком много времени. А он играет, как кот с мышью. Как еще тебе объяснить?

– Даже, если я сверну этот проект, чужак не оставит ее в покое.